Вот только на глаза навернулись слезы. Настоящие. Те, что могли скатиться по щекам крупными каплями, показать, насколько я сейчас слаба и раздавлена. Поэтому пришлось подняться с кресла, сделать несколько шагов к окну и встать спиной к человеку, которого раньше ненавидела, а сейчас находилась по одну сторону баррикады…
Он все-таки пришел. Интересно, пожалел или тоже ухватился за возможность? Я хмыкнула. Оба варианта вряд ли устроили бы меня, но второй все же предпочтительнее.
— Ань.
— Что?
— Я жду вообще-то.
— Я в курсе.
— Меня это несказанно радует, но было бы лучше, если бы ты прочитала договор, и мы пришли к взаимности.
— Взаимность с тобой пугает, — выдала я прежде, чем успела сообразить.
Казалось, в этот момент каждая клеточка моего тела застыла, а под ногами образовалась очередная пропасть — сложно оставаться сильной и здравомыслящей женщиной, когда в душе непосильная тяжесть. Безумие сегодняшнего дня словно ослепило меня, заставляя забыть обо всем, в том числе и правилах приличия.
В тишине раздался сигнал смс-сообщения. Я быстрым шагом вернулась к столу и схватила мобильный. Абонент “Любимый” писал:
“Ты безгранично и навсегда в моем сердце”.
Злость… сегодня именно она руководила мной, и вот снова настигла, напомнила о себе, сотнями игл вонзаясь в кожу и заставляя ненавидеть его сильнее прежнего. Нет никакого “навсегда” между мной и Вадимом. Я зажмурилась на мгновение, потом посмотрела на Снежного, не сводившего с меня пристального взгляда. Да катись оно все! Схватила папку со стола, взяла ручку и оставила на листе размашистую подпись. Затем вторую и… Все.
На этом придется остановиться, я теперь без пяти минут жена Арсения Снежного.
— Завтра утром поедем выбирать кольца, так что будь готов. Встретимся возле нашей ювелирки. — Сделав глубокий вдох, взглянула на довольное лицо мужчины и произнесла: — Надень костюм, чтобы мне было не стыдно.
Пусть он и красивый, всегда идеальный и одет с иголочки, но я не могла уйти и оставить его без язвительного укола. Не могла. Чисто для своего успокоения мне нужно выйти королевой. Вернуть должок.
— Пока что стыжусь только я, дорогая невеста, — Арс взял папку в руки. — Надеюсь, это был единственный случай, когда ты бросалась на шею мужчине с поцелуями?
Он небрежно указал на меня, и я чуть не задохнулась от возмущения! Нет, мое поведение, конечно, оставляло желать лучшего, но хотя бы каплю такта проявить можно и не вспоминать об этом? Мне захотелось сказать еще что-то в ответ, бросить острое словцо... в итоге я лишь вздохнула. А спустя несколько мгновений молча покинула свой кабинет, больше не взглянув на Снежного. Не было сил. Такое паршивое состояние, когда руки опускаются и все становится в тягость. Оказалось, что лимит моего геройства исчерпал себя. Наверное, еще после Вадима, или даже этим утром.
***
Едва сумерки сменились темным дождливым вечером, я въехала в подземную парковку, заглушила мотор и выбралась из своей малышки. Поставить на сигнализацию, подняться по лестнице на первый этаж, затем на лифте до тринадцатого, пройтись по серому ковру, отворить дверь и войти в квартиру — все эти действия раньше сопровождались предвкушением, либо усталостью, но с ноткой тихой радости. Сейчас они происходили на автомате. Ведь раньше, пусть и редко, но дома ждал Вадим. Иногда он сообщал, что задержится, и тогда я заказывала ужин из ресторана, выбирала что-то легкое из видеотеки и ждала любимого...
Теперь здесь была пустота. Стоя под белой лампой в просторной прихожей, я понимала, насколько большая эта квартира и как одиноко будет жить в ней одной. После подписания договора со Снежным нашим судьбам следовало переплестись на десять дней, пусть на малый срок, но мне придется впустить его в свое пространство. Однако впускать не хотелось. Чужак. Он был им во всем. Я не могла понять его на работе, не могла разобраться в его личной жизни. И сейчас мне было дико от того, что он согласился на мне жениться, даже если и я сама попросила об этом.
Сомнения начали подкрадываться только сейчас. Подписала, не взглянув. Дуреха. Вряд ли в договоре имелся подвох, но все же следовало его прочитать. Чертов Вадим!
Я достала телефон из сумочки и набрала номер любимого ресторана. Снимая обувь и отбрасывая в сторону сумку, заказала ужин и самую большую порцию мороженого. Я боролась с собой и убеждала, что ни Токарев, ни кто-либо другой не стоит моих слез, и нет смысла убиваться из-за мужика, которому нужна только ради теплого местечка. После душа пришло небольшое успокоение, но ненадолго. Едва вернулась в холодную комнату, где мы проводили время с бывшим, одиночество и боль разлуки вновь захватили меня.