Арина ускорила шаг и преодолела несколько перекрестков почти бегом. Никто за ней не гнался, но ноги отказывались останавливаться даже на скользких участках тротуара.
Выпавший на проезжую часть кусок бортового камня попал под сапог. Она взмахнула руками, ловя равновесие. Телефон вылетел из пальцев, стукнулся о стену ближайшего здания и упал в запорошенную снегом мусорную урну, размещенную возле низких выщербленных ступенек.
— Да что же это такое? — Арина заглянула в темную грязную дыру и обнаружила, что мусора там очень мало. — Вот же ж! — пробормотала испуганно и зло одновременно. — Только этого не хватало. Прощайте, любимые перчатки, — осторожно сунула руку внутрь, чтобы нащупать отлетевшую крышку, вывалившуюся батарею и корпус телефона.
Где-то высоко над головой пронесся скрип.
«Если на меня упадет кирпич, вывеска или сосулька, будет вообще супер», — Арина наспех собрала детали и отступила подальше от здания.
Рядом с ней, подняв небольшое облачко снега, грохнулся костыль.
Она вскрикнула и отскочила на проезжую часть, едва не попав под вынырнувший из-за угла скутер. Он промчался мимо, ярко освещая фарами улицу, ей же пришло на ум, что есть смысл взглянуть вверх.
Зашторенные окна, пустые балконы… Пришлось отойти подальше, чтобы увидеть на одном из них темную фигуру, явно высматривавшую что-то внизу.
— Андрей?
Конечно же, он (если это был именно он, а не случайный горожанин) не расслышал. Посветил фонариком вниз, отвернулся…
— Андрей!
Силуэт исчез.
Арина подобрала облепленный снегом костыль и осталась стоять посреди безмолвного города, уже жалея, что решилась на эту прогулку.
ГЛАВА 8. Первое свидание
Начал идти мелкий, обжигающе холодный снег. Крохотные крупинки словно выискивали обнаженные участки кожи и сыпались то под шарф, то на незащищенные перчатками запястья. От горячего дыхания они таяли и превращались в готовую замерзнуть морось.
— Кисуня скучает? — прокуренный голос вырвал Арину из апатии. — Папик не пришел?
Она обернулась, готовая проклясть свою невезучую жизнь, но позади неспешно ковылял обычный пожилой алкаш, а не подкрадывалась банда гопников.
— Эй, ты! — Его шатало из стороны в сторону. — Сделай доброе… Кхе-кхе… Дело… Доброе…
— Нет у меня денег. Честно.
— А гла… Глаза есть? Иди сюда! Вишь циферки? Домо… Домофо… фонные?
— Где? — Рядом находились только темные запертые двери каких-то заведений. — Вы улицу не перепутали?
Пьяница выругался и повернул в обратную сторону, ворча под нос проклятия.
— Степаныч, подождите! — Одна из дверей открылась, выпустив наружу высокого человека, опиравшегося на костыль. — Я вас через кафе впущу. Что, заплутали? С этой дурацкой планировкой сам черт ногу сломит.
— Ты кого дур-р-раком назвал, хромо… хромоножка?
Арина отступила, пропуская старика к порогу. Дождалась, пока его хриплое бормотание утихнет в глубине помещения, и подняла взгляд на застывшую в дверном проеме темную фигуру.
— Не первый раз? — спросила вместо приветствия.
— И не последний. — Андрей поправил лампочку под козырьком крыльца, и появился свет. — Он помнит, что давным-давно тут был парадный вход, и плутает часами. Живет сам, никого не волнует, где его носит до полночи.
— Кроме тебя.
— Прежний владелец предупредил насчет него. Мне не трудно иногда спуститься и помочь человеку попасть домой.
Арина опустила глаза.
— В этом ты мастер, не спорю, — проговорила с грустью. — А я думала, что специализируешься только на чужих женах…
— Что-то не так? Почему ты не в Италии?
— Да откуда вы все знаете про чертову Италию?! — она сорвалась на крик. — Об этом что, в новостях сообщали?!
— Насчет «всех» не уверен, а мне рассказал твой муж.
Арина и не заметила, как оказалась на верхней ступеньке.
— С этого момента поподробнее, пожалуйста. Мой муж?! Что он тут делал?!
Андрей забрал у нее костыль и провел ее внутрь, к бару. Убрал с пути несколько пустых коробок, подвинул высокий стул, предложил чай и вафли.
— Я зарядил и включил твой телефон, — объяснил мирно, — а через полчаса появился Илья. Думаю, сработала какая-то программа отслеживания.
— И ты позволил меня увезти? Даже не разбудил?!
— Он разбудил. Ты сказала: «Прости, что люблю», и снова уснула.
Она схватила его за куртку и потянула к себе, смотря прямо в глаза.
— Прости, что не люблю! — выговорила убежденно. — Я чувствовала вину, потому что разлюбила!