Но вот как нагреть кружку без монеты? И без привычного источника тепла? Вот тут и требуется некоторое понимание. Мне, признаться, было уже нехорошо. Нервное истощение, перегрузка. Я устало подняла глаза на Сноходца. Не знаю, как долго тот сидел и смотрел на меня.
– Иди спать.
Я кивнула, соглашаясь. Стянула платье через голову уже в ванной, наскоро ополоснулась и отправилась в кровать. Заснула тут же. И проснулась почти сразу, как мне показалось. Совершенно пустой сон, ни одного, даже самого простого, маленького сна. Почти двенадцать часов отдыхала, неплохо.
А Сноходец сидел за моим ноутбуком. На приветствие ответил сухо и попросил не беспокоить, пойти погулять, развлечься и развеяться. Главное не мешаться здесь. Что ж, не стала спорить. Тем более, что погода замечательная.
Натянула купальник, набросила на себя легкое платье и направилась к бассейнам. Удивительно приятно ничего не делать, я уже и забыла. Все время куда-то бежала, зачем-то. Сражалась, боролась, добивалась. А сейчас лежу в шезлонге, смотрю на воду, даже поплавать не хочется.
*****
Когда я вернулась в номер, мне сначала показалось, что произошла ошибка и я зашла не туда. Настолько тут было неожиданно многолюдно. Но узнав Дани, Ивана, Арайдана, личину Моратреля и, конечно же, Баринова, куда без него, поняла, что-то произошло.
Сноходец вышел навстречу, распахнул объятия. Я ни разу не видела, чтобы он так улыбался. Искренне. Счастливо. Нет, маг много смеялся, ухмылялся, хохотал. Улыбался тоже много. Но совсем не так. Словно у него крылья за спиной, словно он… свободен?
– Маргарита! – он приобнял меня, запечатлел целомудренный поцелуй, едва коснувшись губ, – теория еще проверяется, но уже сейчас понятно, что… что у нас будет Светоч. У Земли будет собственный источник!
Все вокруг закружилось. Меня поздравляли, обнимали, целовали, благодарили. Пусть финальные расчеты и идеи принадлежали Сноходцу, но основная работа – моя. Все радовались. Принесли алкоголь. И каждый предлагал мне выпить вместе с ним. Еще и еще, бокал за бокалом.
А я забыла, что мне нельзя пить, что я не пью совсем. Ну, и неважно. Ради такого повода можно. А маг… Сноходец не выпускал меня из объятий, все время целовал, нежно, еле ощутимо, так ласково. Гладил, прикасался. Постоянно. А вот в глаза не смотрел и разговоров не заводил. Странно.
Но скоро все мои сомнения потонули в море веселья, вина и радости. У нас есть будущее. Мы будем жить. Все вместе будем жить. И не надо жертв, компромиссов, отходных путей. Я рассмеялась, который раз. Шумно. Ярко. Так весело. Не помню, как оказалась в постели. Кажется, меня туда кто-то отнес. Ну, и неважно. Пусть.
*****
Удивительно, но никакого похмелья не ощущалось, самочувствие было на десять из пяти. Скорее всего потому что я проснулась от поцелуев. Сноходец изучал губами и языком мои плечи, спину, поясницу. Он действовал неторопливо, нежно, мягко. Вызывая во мне просто ураган эмоций. Повернулась и улыбнулась ему.
Впервые за долгое время мы не спорили, не ругались, не притворялись безразличными. Маг переплел пальцы с моими и переключился на шею. Сумасшествие. Так сладко. Свободной рукой я зарылась в его немного отросшие волосы и притянула мужчину к себе. Поцеловала. Ласково, неторопливо, как он любит. Без лишней страсти. Ей будет свое время.
На этот раз мы совсем не трахались. Будь я чуть романтичнее, то назвала бы любовью. Странно. Любовь есть, а занятие ей называть таким словом кажется пошлостью. Странно. Но исключительно неважно. Важно для меня было только то, что происходило. Прикосновения его рук, губ… прекрасно.
– Я люблю тебя, – безапелляционно произнес Сноходец, – порой кажется что это очевидно. Я же забочусь о тебе, берегу, – он вздохнул, – но слова тоже нужны. И я хочу, чтобы ты была счастлива, свободна. Дышала полной грудью. Стала чем-то большим. И сделаю все, чтобы это у тебя было.
Поцеловал меня.
– Никогда, – продолжил, – слышишь, никогда не позволяй выбирать, решать за тебя. Ищи ответы только в себе. Поверь, – он убрал волосы с моего лица, – ты достойна всего, что ищешь, к чему стремишься… – помедлил, – ты меня любишь?
– Люблю.
Его улыбка стоит тех слов. Радость. Счастье. Невозможно любить двоих, говорите? Наверное. Кто я, чтобы судить? Почему-то мне вспомнились слова Баринова в день нашего знакомства.
“ – Любовь вообще странная штука, – он пожал плечами, – порой нет и ночи, для того, чтобы ее осознать и проснуться с этим чувством. Вот ты шел по улице к машине, думал о делах, о каких-то мелочах. О том что надо перед работой заехать в химчистку. Садишься на сиденье, ждешь, ехать еще рано. Читаешь новости с телефона, продолжаешь перебирать в голове планы на день. И вдруг, как гром с ясного неба. И она совсем не такая, как тебе нравится, не красотка, как ты, например, – он подмигнул, – но это ОНА. И нет у тебя ни секунды. Ни права сверить плюсы и минусы, выгоды и потери. Все теперь. Твой мир взорван и ты стоишь у подножия отвесной скалы, наблюдая, как все твои воздушные замки пеплом летят к солнцу. Как идиот. Со смыслом жизни.”