— От тебя до сих пор несёт чужаком, дрянь! — рыкнул он, стягивая на ходу брюки, оставаясь полностью нагим. И свет не нужен, чтобы оценить выдающиеся эрегированные размеры лорда. Он же от меня живого места не оставит! — Сейчас мы это исправим!
— Не надо! Нет! Нет! — Уже сквозь рыдания продолжала отговаривать и отодвигаться дальше от края и от него. Но Оран перехватил меня за лодыжку, притягивая к себе и резко проникая в меня, от чего всё внизу свело острой болью, и я закричала, срывая глотку. — Нет! Нет! Нет! Нет! Больно! — Завопила я, пытаясь брыкаться, но он не слышал меня, продолжая грубо, с рычанием и до упора вколачиваться в меня, до боли сжимать руки с отросшими когтями на бедре и талии, царапая и прокалывая кожу, от чего та начала кровоточить. Я пыталась его оттолкнуть, но это всё равно, что толкать бетонную стену. Он одной рукой перехватил обе мои, — Пожалуйста, хватит! Остановись! Мне больно! Больно! — я ревела до хрипа, пыталась вырвать руки из хватки, пыталась докричаться, но всё четно. Добилась лишь того, что мне вновь влепили пощёчину.
— А под того пса подстилаться больно тебе не было? — Крикнул Лорд, перевернув спиной к себе. Он заставил уткнуться лицом в постель. Оран широко развёл мои ноги и, схватив за волосы, вынудил выгнуться. Больно проникая в меня. Лорд застонал, от того, как туго моё лоно обхватило его. А я вновь взвыла от боли. Она пронзила моё тело, и я, кажется, уже даже не ощущала его. Только грубые, глубокие толчки Лорда и жгучую боль внизу живота.
Не знаю, сколько это продолжалось, но очнулась лишь когда мужчина излился под сладостный стон и, наконец, вышел из меня. Я без чувств упала на простыни, точно вся переломанная, ощущая только, как всё горит и болит внизу, так что ногами пошевелить не могу. Я их просто не чувствовала, будто их нет вовсе.
Лорд навис надо мной, перевернув на спину, огладил волосы и контур лица, поцеловал в губы. Вроде бы даже нежно, но я уже не чувствовала. Моё тело содрогалось в болезненных судорогах, и потом наступила успокаивающая темнота. Могла только ощущать, как Лорд взял меня на руки, прижав к телу, как понёс куда-то. Как неожиданно сверху полились прохладные капли, и я окончательно под ними расслабилась и уснула. Надеюсь, надолго. А лучше навсегда.
* * *
Приглушенный свет зари заливает всю комнату. Но благодаря, пусть и собранным прикроватным шторам, постель находится в полном мраке. Я хочу, но не могу перевернуться от ужасной боли во всем теле. Внизу до сих пор всё горит и ужасно хочется пить.
Еле разлепляю веки. В глазах мутится. Замечаю, что на прикроватной тумбе, в стакане стоит желанная вода. Ага, как предусмотрительно! Со стоном пытаюсь перевернуться на бок, но бросила эту провальную идею. Без помощи, я, кажется, не поднимусь. Всё ужасно болит.
Тяжко вздохнула, всхлипнула и закрыла глаза в попытке снова уснуть. Но вдруг послышался звук открывающейся двери, и тихие шаги в направлении постели. Не нужно долго гадать, кто сюда наведался. Ведь очевидно, чья эта комната. И кто привёл меня сюда.
Лорд присел на край постели, а затем прилёг рядом, неотрывно наблюдая за мной. При его виде стало страшно, Сердце зашлось, и я напряглась. Страшно, что он решить ещё потешиться, даже несмотря на моё состояние. Видимо, этот страх отчётливо отразился у меня на лице, отчего лорд как-то горько хмыкнул.
— Да не бойся ты меня, я на самом деле не такое чудовище, как ты думаешь. Вижу твоё состояние, — тихо проговорил, перебирая прядку длинных волос.
«И всё же чудовище» — подумала, но сказала: — Сложно не бояться и не считать Вас чудовищем после того, что Вы вчера сделали, — просипела я, готовая вот-вот расплакаться. Даже глаза закололо от поступающих слёз. Но я всё же всхлипнула от одного только воспоминания, которое я бы с огромной радостью вычеркнула из памяти, если бы это было возможно.
— Вчера? Нет, моя дорогая, ты двое суток проспала, — он легонько погладил саднившую щеку, а потом большим пальцем обвёл контур губ. — Но ты права, я переборщил. Прости меня! Может, ты не поверишь в мои извинения, но я прошу прощения! — прошептал, сцеловывая сбежавшие из глаз слёзы.
— Воды, — снова просипела я. — Сама подняться не могу. Лорд заботливо усадил меня и подал воды. Почти залпом выпила живительную влагу, и сразу стало чуть полегче. А когда в руках был уже пустой стакан, его у меня тут же отобрали, видимо опасаясь, что этот очаровательный столовый прибор полетит в лицо одному садюге. Собственно, этот же "садюга" с безмерной нежность начал целовать мои пальцы, что-то шепча про извинения. Что пугало ещё сильнее! Да он точно не в себе. Так обычно ведут себя маньяки и шизофреники.