Так, и что это может значить? У моего друга есть скрытые способности, о которых он даже и не догадывался? Интересно получается.
— Ты вышел из ложной реальности последним.
— Ну, и почему же меня тогда взяли? Ведь справился я хуже всех.
— Не совсем так, — покачал головой друг. — В своей борьбе ты высвободил такое количество энергии, какое не может высвободить ни один нормальный человек. Еще немного — и ты бы оказался мертв.
— Все равно я не понимаю.
— Ты же знаешь, что такое каналы? — спросил меня Чак.
— Ну, по ним текут наши силы, так ведь? — не совсем уверенно проговорил я.
— Правильно. С помощью каналов внутренняя энергия может выходить во внешний мир. Это и есть основа нашей «магии», — сосредоточенно сказал приятель. — Каналы есть у всех, у тебя же они во много раз превышают норму. По словам Александра, это неплохой козырь в борьбе с преступностью.
— Ну отлично. Я просто счастлив!
— Влипли мы с тобой, Генри, — со вздохом закончил друг.
Я лишь кивнул в ответ, не найдя подходящих слов. Мы просто неудачники.
Я и Чак — полицейские, которые должны охранять Миллиэль и обезвредить опасного преступника. Разве не умора? Мы, те, кто ничего не соображает во всех этих тонкостях, обязаны помочь королю.
— Можно вопрос? — вкрадчиво спросил приятель, лукаво взглянув на меня.
— Валяй, — вяло махнул я рукой.
— Какое чудовище было у тебя?
Ну уж нет, о моем позоре никто и никогда не узнает.
— Снежные люди, — нарочито спокойно ответил я. — Большие и сильные.
Чак с подозрением посмотрел на меня и начал одеваться. Он, наконец, нашел свою футболку.
— Ты серьезно? Снежные люди?
— Конечно, — сделал удивленное лицо я. — Почему ты спрашиваешь?
— Это же сказочные монстры, — нахмурился тот. — Ты боишься чудовищ из выдуманных историй?
— Нууу… — протянул я, не зная, что ответить.
Да, признаю, идея не ахти, нужно было придумать что-нибудь более эффектное.
— Мы же не знаем наверняка — существуют они или нет. Вообще говоря, мы не можем ничего утверждать точно, — с умным видом проговорил я.
— Тоже мне, философ нашелся.
— А с кем сражался ты? — решил перейти я в наступление.
— Это очень странно…
— Говори давай.
— В общем, я боролся со своей сестрицей, заставляющей учить меня энергетику, — покраснел Чак.
И тут меня прорвало. Я смеялся так, что, наверное, слышали все соседи.
— Да ну тебя, — не смог сдержать улыбку и мой друг.
— Лика, великая и ужасная, — сквозь слезы прохрипел я, задыхаясь от смеха. — Позволь спросить, что же ты с ней сделал?
— Я спалил все книги, что она мне дала, — гордо ответил Чак.
— Ну ты монстр, — пролепетал я, корчась на полу.
— Да хватит тебе, — попытался призвать меня к спокойствию тоь. — Есть хочется, пошли на кухню.
С трудом поднявшись, я все же послушался приятеля.
Где-то в глубине души меня кольнула совесть за то, что я не рассказал ему правды, но эти мысли быстро утонули в новом приступе смеха.
Вслед за нами на кухню вошла Лика.
— Два брата-акробата снова вместе? — поприветствовала она нас.
— Как видишь, — кивнул я, не в силах придумать что-нибудь остроумное. — Хотел тебе отдать эту штуковину…
Я вытащил из кармана железный лист и протянул его девушке.
— Помогло? — деловито поинтересовалась сестра Чака.
— Да. Этот браслет очень странный… Сегодня утром я попытался его снять, но безуспешно до того самого момента, как не начал разговаривать с ним.
Мои слова прозвучали глупо, я знаю. Но то, что мне пришлось общаться с неживым предметом, не делает меня психом, правда ведь?
— Все очень просто, — фыркнула Лика. — Батарея имеет прямой доступ к твоим каналам и насильно закачивает в тебя энергию. Грубо говоря, пока ты с ней, ты — вампир, но только, в отличии от этих существ, у тебя не получится управлять количеством потребляемой энергии. Браслет все решает сам, — развела руками девушка. — И поэтому, когда ты с ним заговорил, каналы, следуя твоим инстинктам и желаниям, отпустили его. Более опытным энергетикам удается сделать это и без слов, просто настраивая свое тело.
— Как все сложно, — вздохнул я. — Ладно, спасибо, что помогла.
— Всегда пожалуйста, — лучезарно улыбнулась Лика. — Для полиции ничего не жалко.
Это она нам? Очень смешно.
Махнув на прощание рукой, сестра Чака скрылась за дверью.
— Она сильно удивилась, что мы прошли? — спросил я у друга, нахмурившись.
— Вообще никакой реакции, — пожал плечами тот. — Разве поймешь этих девушек?
Согласен. Странные существа.
Приятель открыл холодильник и обнаружил, что на полках нет ничего, кроме засохшей тыквы.
— Что делать будем? — спросил он, забирая ее остатки.
— Можем пойти ко мне, — предложил я. — Мама с утра оладьи пожарила.
— Отличная идея! — радостно воскликнул Чак.
Выйдя на улицу, я обнаружил, что слономух все так же послушно сидит на крыльце. Неужели он ждал меня?
Увидев нас, зверек радостно вскочил на свои тоненькие ножки.
— У тебя появился домашний питомец? — приподнял бровь друг.
— Он шел за мной почти всю дорогу, — удивленно отозвался я. — Ну, и как нам теперь от него избавиться?
Слономух тем временем плавно подлетел к тыкве и начал ее есть.
— Разве они употребляют подобную пищу? — в недоумении спросил мой приятель.
Я и сам первый раз такое видел.
— Ладно, ладно, уговорил, не буду ее выкидывать, а оставлю тебе, — дружелюбно улыбнулся Чак, обращаясь к животному.
Не прошло и минуты, как от тыквы не осталось и следа. Слономух съел все до последней дольки.
— Он теперь от нас не отвяжется, — сообщил мне друг.
— Ладно, может домой заберу. Надеюсь, мама меня вместе с ним не выгонит на улицу.
— Я кое-что тебе не сказал, — замялся Чак.
Ну вот, опять. Разве могут быть еще какие-нибудь новости?
— На время нашей «работы» нам придется жить не дома, а у них в общежитии.
— Это еще что за новости? Почему? — непонимающе нахмурился я.
— Нас будут обучать основным техникам, и времени на какие-либо другие дела не останется, — грустно ответил Чак. — Вот уж никогда не думал, что мы с тобой займемся этой ерундой.
— Я тоже. Моя мать еще ничего не знает.
— Ну, до завтра времени много, — начал было друг, но вовремя прервался, увидев мое выражение лица.
— До завтра?! Неужели так быстро? А если я хочу отказаться? Зачем мне все это? — в приступе гнева вскрикнул я.
— Станешь спорить с королем? — похлопал меня по плечу Чак. — Что ж, я с радостью поприсутствую на этом действе.
Ко мне домой мы шли молча: ни один из нас не был в настроении разговаривать.
Жара стала еще невыносимее. Казалось, что природа застыла в немых муках, будучи не в силах справиться с беспощадными лучами солнца.
А слономух тем временем радостно летел за нами. И что мне с ним прикажете делать?
Ладно, я уже взрослый и могу завести себе такого домашнего питомца, какого только захочу. Правда ведь?
На кухне нас ждали вкуснейшие оладьи и моя строгая мать. Когда она увидела слономуха, я понял: ничего хорошего здесь ждать не придется. Я уже намеревался сбежать по-быстрому, но мама меня остановила.
— Генри, — жестко начала она. — Это еще что за чудо?
— Тыква, — как ни в чем не бывало ответил я.
А что такого? По-моему, неплохое прозвище для зверька.
Увидев взгляд Чака, моя уверенность бесследно растаяла, но я решил не подавать виду.
— Тыква значит, — скрестив руки на груди, медленно подошла к нам мама.
— И он будет жить с нами. Я решил, — делая непроницаемое лицо, сообщил ей я.
Тем временем приятель, стоящий в сторонке, уже корчился от смеха. Интересно, в чем тут юмор? В том, что меня сейчас убьют? Или в том, что нас с Тыквой сию же минуту выгонят на улицу?