Обычно поверхностные умы соперничают из–за мелочей. Однако тот, кто ценит свою жизнь — всё равно не может её сохранить. Заботящийся о своём теле всё равно не может ему помочь. Лао–цзы говорил так: «Всё, имеющее облик — это призраки». Тот, кто познал Дао (Путь), мгновенно очищается от цепляния за призраки и становится пуст. И это прекрасно, поскольку нет ничего и, следовательно, нет ничего лучше пустоты.
Итак, всякое бытие, по мысли древних даосов, держится пустотой, осознание которой выступает источником счастья и радости. Счастье даоса всегда с ним, снится ли он себе, как Чжуан Цзы, в виде бабочки или хоронит друга. Согласно высказыванию Чжуан Цзы, истина содержится даже в кале и в моче, ибо и они пустотны. В сущности, мир и населяющие его люди — всё это испражнения изначальной пустоты.
Когда Цзы Санху умер, Цзы Гун пришёл, чтобы принять участие в траурной церемонии. Прийдя, он с изумлением обнаружил, что один из друзей покойного насвистывает мелодию, другой аккомпанирует ему на цитре и вдвоём они напевают такую песню:
Цзы Гун спросил:
— Прилично ли вот так вот петь над телом покойного?
Друзья взглянули на него и рассмеялись:
— Да что он знает об истинном ритуале!
И действительно, когда умерла жена Чжуан Цзы, философ тоже сидел на корточках и громко пел, ударяя в таз. Нужно быть в достаточной степени философом для того, чтобы так любить пустоту.
Воплотивший истину Пути до конца бесконечен и странствует в сокровенном. В совершенствовании человека нет ничего важнее, чем сделать сердцепустым. Пустота сердца означает, что в нём содержится ничто. Не желай приобретений, будь пуст — и не более того. Когда Ничто нас не обременяет, а наоборот радует, достигается предел пустоты. Пустота ничего не делает и при этом не остаётся ничего несделанного. «Пустота и покой, отсутствие образов и деяний — вот основа Неба и Земли, предел Пути и полноты жизненных свойств»: так говорил Чжуан Цзы.
«Однажды свет спросил у небытия: «Ты «существуешь» или несуществуешь?» Не получив ответа, свет вгляделся в образ небытия: тёмное, пустое. Целый день смотри на него — не увидишь, слушай его — не услышишь, трогай его — не дотронешься. «Совершенство! — воскликнул Свет. — Кто бы мог ещё достигнуть такого совершенства? Я способен быть или не быть. Но не способен абсолютно не быть». («Люйши Чуньцю»).
Сон четвёртый
Единое есть всё и ничто
Не принимай вещи, как сами собой разумеющиеся. Начни с простого: ничего нет. Никому не говори о том, что ты в действительности думаешь. Это бесполезно, потому что никого нет. Помни, что абсолютная независимость заключатеся в том, чтобы быть отсутствующим.
Античный мыслитель Горгий предполагал, что ничего нет. Отправная точ–ка для истинного мышления находится в небытии. Проблема в том, что человеческий разум отчуждён от небытия бытием. Истинно лишь то, в чём нет места случаю. Бытие случайно и потому неистинно. Следовательно, бытие — это то, что необходимо превзойти.
Однажды греческий живописец Амелий захотел нарисовать портрет философа Плотина, чем вызвал неудовольствие последнего: «Разве мало тебе этого подобия, в которое одела меня природа, что ты ещё хочешь сделать подобие подобия?» Подобно другим неоплатоникам, Плотин выступал как максималист в своём радикальном отрицании земного бытия.