Не часто, но случается, встречаются двое из разных народов, и понимают: не могут больше друг без друга жить. Понятно, трудностей сразу возникает много, сложностей всяких. И со стороны соплеменников подобные браки понимание не всегда встречают, не говоря уж о других народностях... Чаще люди уходят к гномам, чем наоборот. Эйльфлер - никогда не живут среди людей, если и возникает неравная пара, что женщина, что мужчина, - человек уходит к эльфам. Как правило, уходит навсегда, мне не известны случаи возврата. Так и получается, что дети от смешанных союзов до поры полного возраста живут не с людьми. Это уж потом мы возвращаемся, чему-то научившиеся, о чем-то представления не имеющие. Молодых иногда берут под покровительство Охотники постарше, направляют, передают знания и опыт. Приводят в другие племена, к другим расам, полуэльфов - к гномам, полугномов - к эйльфлёр. Тех и других - к людям. Что бы стать Охотниками, признака рождения мало, живем мы долго, но до старости почти никто не доживает. Да и не каждый согласен на жизнь без дома, половина, если не больше, просто оседает в племенах, семью заводит. То личный выбор, никто спорить не может. Не легко заслуживается право зваться Охотником! Не сами себя мы так называем, а люди, гномы, эльфы, которые однажды просят нашего совета. Или обращаются с просьбой. Потом начинают чаще прибегать к помощи живущих без племени. Так обычный бродяга становится Охотником. Мы что-то вроде посредников, поскольку по свету ходим много, с обычаями других народов знакомы, можем совет нужный дать. Или поручение какое исполнить. А сколько наших гибнет! И не счесть. Жизнь - она всегда жизнь, со смертью об руку ходит. Так-то, девушка, спать пора! - Неожиданно закончил он.
Я прислушалась, потянулась мысленно: точно, где-то совсем недалеко Эллорн. Его ментальный посыл я сразу научилась выделять из множества других.
- И вот еще что, - Вернулся Рэм к предыдущей теме: - Будь осторожнее с Эллорном, девушка. Он замечательный, умнейший собеседник и надежный друг, но он очень давно ходит по этой земле. Много дольше, чем ты себе можешь вообразить.
- Рэм, он рядом. - Негромко предупредила, стараясь определить расстояние до эльфа.
- Тем вернее мои слова. - Упрямо возразил Рэм, оглядывая темные кусты. - Его они тоже касаются.
*
Утром, совместно с Рэмом ощипывая принесенных Росни птиц неопознанной мною породы, мы разговорились об обычаях. Приглядываясь к висящей у него на шее пластинке тонкого серебристого металла, я вспомнила, что видела её раньше, но все не решалась спросить. Грязная же работа как раз подходила серьезному разговору.
- Это памятка. На ней написано мое имя по-эльфийски. - Удивился Рэм. Я не поняла. Тогда он, удивившись еще больше, пояснил: - Памятка, которую можно легко узнать.
- Узнать зачем? - Уточнила, стараясь не раздражаться.
- Если меня убьют, ее принесут другим Охотникам, и все поймут, что меня уже нет. - Как про нечто обыкновенное сказал Рэм. - У всех есть памятки.
Почему-то мне вспомнился шейный платок Росни: золотой дракон заглатывает свой хвост, по краю - странный орнамент.
- Наверное, твоей памяткой станет ожерелье...- С некоторым сомнением предположил Рэм. - А вот Росни совсем не носит памятки. Он назло всех предупредил: если принесут платок, значит, он точно жив.
Я искренне посмеялась, потом задумалась.
- А у других как, тоже памятки?
- Да, - Согласился Рэм. - Памятной вещью может стать что угодно, лишь бы вещь была узнаваемой. У Охотников вот такие пластинки. У людей какое-нибудь украшение с гравировкой, у эльфов - оружие. У гномов - всяческие наручи, поножи, пряжки... это потому, что чеканщики они отменные.
Ощипав и распотрошив пташек, мы свалили их в общий котел, очистили от пуха одежду, вымылись в ручье, и уселись перед костром, любуясь результатами своего труда. Результаты пахли весьма соблазнительно.
- А какая памятка у Эллорна? - Небрежно поинтересовалась. Рэм посмотрел пристально, я невинно поморгала.