Вот что мы еще возьмем в качестве искомого параметра: хобби. Чем каждый из этих людей интересовался или увлекался вплоть до того момента, когда он заснул и больше не проснулся.
Круглов – компьютеры и Интернет. Фанат Сети.
Быкова – меломанка. Вечно с плеером и наушниками.
Крашенников – телеман, если можно так выразиться. Готов был смотреть все подряд с утра До поздней ночи.
Скобарь и Солодкий – книги. Читали запоем и без разбору все, что им попадается в виде печатного текста.
По крайней мере, очевидно одно: все эти люди – е определенной степени фанаты.
Ну и что? Предметы их страсти все равно ведь разные, не так ли? Что общего между книгой и аудиоплеером? Телевизором и Интернетом?
Стоп, стоп, стоп!..
Тебе это ничего не напоминает? Ухвати-ка за хвост ту ассоциацию, которая только что посетила тебя.
Точно!..
Обучение иностранным языкам во сне. Эффект так называемого «двадцать пятого» кадра. Суггестология в качестве методики. Не воспринимаемое обычными органами чувств влияние на подсознание с целью внушения. Нейролингвистическое программирование и способы зомбирования…
Вот куда мы должны влезть, значит. В темы, столь горячо любимые бульварной и псевдонаучной прессой. Где-то тут должно таиться нечто, выполняющее роль спускового крючка Спячки. И некто, создавший и запустивший в широкое хождение данный детонатор. Без субъекта тут явно не обойтись: если есть программа, значит, должен иметься и программист.
Только вот что… Допустим, наша пятерка пала жертвой происков неизвестного любителя суггестивных методов воздействия. Но тогда следует допустить, что этот любитель обладает довольно мощным творческим потенциалом, раз сумел «зарядить» своей пагубной программой множество носителей информации. Начиная от магнитофонных кассет и кончая книгами. А самое главное – зачем ему это могло понадобиться? С какой целью он мог бы стремиться усыпить жителей этого городка? Зачем ему нужно, чтобы они спали, а не, скажем, разделись догола на центральной площади? Или программа носит куда более сложный характер, и, придя в себя. Спящие станут ходячими роботами, нацеленными на выполнение некоей миссии?
Масса вопросов. И ответов на них пока нет.
Ясно лишь одно: люди, которые спят сейчас мирным сном в нескольких кварталах от гостиницы, стали жертвами чьего-то преступного умысла.
А значит…
Додумать эту мысль мне не дает осторожный, но весьма настойчивый стук в дверь.
– Да-да, входите, – отзываюсь я, захлопнув крышку «мобила».
Это вовсе не незнакомец в черной маске с пистолетом в руках. Это всего лишь милая Анна Владимировна, которая сообщает, что меня кто-то просит подойти к телефону.
– Да-да, конечно, иду, – откликаюсь я и, сунув «чемоданчик» под кровать, устремляюсь вслед за дежурной.
Однако выясняется, что мне следует спуститься на первый этаж, к дежурному администратору. Сегодня это, как ни печально, Мымра.
Трубка лежит рядом с аппаратом, терпеливо дожидаясь меня, и Мымра сухо кивает мне на нее, после чего углубляется в чтение книги регистрации приезжих.
Я подношу трубку к уху, пытаясь угадать, кому я мог бы понадобиться.
Если это кто-то из больницы, почему они звонят мне не напрямую на «мобил» – ведь я уже снабдил своим номером всех, включая дежурных медсестер? У Нагорнова мой номер телефона тоже имеется. Остается только Ножин. Наверное, под воздействием алкоголя изобрел какую-нибудь новую версию насчет Спящих и решил немедленно поведать ее мне…
– Алло? Сабуров слушает…
Молчание. Однако, трубку на другом конце провода не кладут.
– Кто вы? Говорите, вас не слышно!..
Все та же тишина в мембране, прерываемая еле слышным треском помех.
Наконец, возникает отчетливый мужской голос. Он мне абсолютно незнаком, но в данный момент это неважно, так как то, что он говорит, на мгновение затмевает все остальное.
– Уезжать, – говорит незнакомец. – И как можно быстрее. Опасно. Очень опасно…
– Послушайте, – прерываю его я, – если вы хотите напугать меня, то у вас ничего не выйдет. Я смелый и ничего не боюсь. Кроме собак… А если вы говорите всерьез, то перестаньте вещать, как старуха-весталка, и скажите конкретно, в чем дело.
– Слепой, – с презрением говорят мне в ухо. – Ты слепой. Ничего не видеть. Бесполезно. И поздно. Лучше уехать.
Странная какая-то манера выражаться. Как у иностранца, только что овладевшего азами русского языка.
– А вы кто такой? – спрашиваю я без особой надежды на то, что услышу ответ на этот вопрос. Мои сомнения тут же оправдываются: в трубке лишь еле слышное сопение. Эх, определитель номера бы сюда, хоть самый простенький! – Ладно, не хотите представляться – дело ваше. Но вы уверены, что я тот человек, которому вы хотели позвонить?
–Да.
– И что же, по-вашему, будет, если я все-таки не уеду?
– Плохо.
–Кому? Мне?
– Долго говорить. Лучше верить мне.
– Но с какой стати? Я же не просто так приехал, у меня, между прочим, служебная командировка и злобное начальство…
– Они убьют.
– Меня?
Вот теперь в трубке пошли короткие гудки.
Медленно кладу трубку на рычаг, чувствуя, как ухо, внимавшее анониму, наливается пунцовой краской. Отвык я пользоваться такими трубками и слишком сильно прижал пластмассовый набалдашник к уху.
Мымра смотрит на меня с невысказанным, но явно зловещим подозрением.
– Спасибо, – говорю я.
И тут же слышу в ответ:
– Вообще-то у нас здесь не переговорный пункт, молодой человек, а общественное учреждение. И телефон этот предназначен для служебного пользования!.. Так что скажите своим дружкам, чтобы больше сюда не звонили.
– Извините, но я никого не просил звонить на ваш аппарат, – пытаюсь слабо защититься я. Но администраторша демонстративно отворачивает лицо в сторону.
Уже подойдя к лестнице, я вновь оборачиваюсь.
– Один вопрос, – прошу я Мымру. – Когда меня попросили позвать к телефону, то как меня назвали? По фамилии?
Мымра удивленно таращится на меня поверх полированной стойки, а затем ее лицо искажает подобие ироничной ухмылки.
– А у вас что, еще и кличка имеется? – ехидно спрашивает она. Видимо, лицо мое мгновенно меняется не в лучшую сторону, потому что дежурная поспешно добавляет: – По фамилии, конечно!.. Так и сказали: «Пригласите, пожалуйста, Сабурова из двести третьего» – и все…
Однако вернувшись в свой номер и решив возобновить свои умственные экзерсисы, я догадываюсь, что разговор с анонимным «иностранцем» скорее всего имел совсем другие цели, чем предупреждение меня о неведомой опасности.
И надо было быть идиотом, чтобы попасться на такой дешевый трюк.
Однако я попался, и нет никакого оправдания моей легкомысленной доверчивости.
Дело в том, что в моем «мобиле» имеется специальное устройство, которое фиксирует все попытки постороннего доступа к «чемоданчику».
И теперь, едва я включаю его, на экран выскакивает соответствующее предупреждение.
Но самое скверное заключается в том, что, согласно справке сигнальной системы, взломщику удалось-таки преодолеть заслон из тройного пароля!
Это означает, что он сумел скачать кое-какую информацию с моего компа. Правда, только ту, которая хранилась в открытом доступе и в принципе ничего особенного собой не представляла. Но и этого достаточно.
Лишь теперь мне становится по-настоящему страшно.
Потому что противник мой, кто бы он ни был, оказывается более могущественным, чем хотелось бы верить. И отныне я для него – как на ладони…
Глава 8
Утром, как и вчера, я стою у окна, потягивая скверный кофе Щербакова, и наблюдаю, как «охотники на лис» в полном составе грузятся в пыльный фургон «Газели». Наверное, готовятся к выезду на очередную тренировку в лесу.