– Они не опасны?
– Не, не думаю, – и Васька вошел в отгородку, которая даже не была заперта.
Зеленые, поглощенные спором Сени и Сани, не обратили на программиста ни малейшего внимания. Они не шевельнулись, даже когда он обошел их кругом и, остановившись у крайнего правого – самого маленького, – заглянул тому в лицо и что-то спросил. Не дождавшись ответа, Васька обернулся на начальника, пожал плечами и отвернулся к экрану, досматривать с зеленухами передачу. Немного поколебавшись, Вавилов тоже зашел в отгородку.
Какое-то время он стоял у двери, не решаясь пройти дальше. Между ним и пришельцами как будто образовалась упругая, невидимая преграда. Войти к ним – сродни войти в клетку ко львам. Где они были? Что видели? Как коротали тысячелетия тьмы и молчания? Для человека это немыслимо. Невыносимо даже год провести в каменном мешке, пусть даже с водой и едой. А разум? Чем его можно насытить? Да и можно ли…
Глядя на разнорослых великанов, на их идентичные позы, одинаково сложенные руки, склоненные головы Вавилов все больше убеждался в их тождественности. Троекратная проекция чего-то. Кого-то. Триплекс сознания и тела. Как же это все работает?
Рациональный вопрос несколько взбодрил Вавилова. Он оглядел комнату, выискивая по углам пауков и, не найдя, решительно подошел к самому рослому.
– Уважаемый! – твердо, но не громко обратился он к инородцу. – Вы кто?
Гигант не шелохнулся. Все они сидели как терракотовые статуи, что Вавилов однажды видел в Китае.
– Так значит? Ну ладно. Эй, Васька! А ну-ка выруби шарманку.
Васька юркнул к выходу и через две секунды голография потухла. Внезапно стало темно и черные статуи гигантов словно навалились на Вавилова, но в следующее мгновенье вспыхнул желтоватый свет ламп. Еще с минуту гиганты немо пялились на пустое место, затем дружно повернули к Вавилову головы.
– А, это вы, дядя хрен моржовый, – последние три слова зеленые выговорили по очереди и показалось, будто обратившийся к Вавилову здоровяк не договорил, а протранслировал свои мысли.
– Так, значит, я не хрен моржовый и тем более не дядя, – Вавилову вышагнул вперед, чтобы видеть лица всех троих. – Меня зовут Вавилов Иван Дмитриевич. Или зовите меня… – он хотел сказать «просто Иван», но осекся. – Иван. Ваня.
– Хорошо, Ваня.
– Вы кушать хотите? – Вавилов старался подбирать слова, как при разговоре с дошкольниками. – Что вы вообще любите кушать?
– Солнце и вода, – отозвался средний и тут же послышался голос дальнего. – Дайте воды. Мы давно не пили.
– Сейчас Вася принесет. Вась! – Вавилов высунулся за перегородку, оказавшуюся с внутренней стороны непроглядной. – Вась, принеси им ведро воды и кружку побольше. Мою железную с черным бортиком возьми.
Васька кивнул и бросился исполнять указание, а Вавилов вернулся к зеленухам.
– Как нам называть вас? Имена у вас есть?
– Старший. Средний. Младший. Когда нас называли, то называли так.
– Вы одно и то же?
Повисла пауза и Вавилов, было, решил, что его не поняли, как вдруг они заговорил хором:
– Мы кирпичики одной стены. Отдельно мы кирпичи, а вместе мы стена. Раньше наш дом был большой. Теперь только мы.
– Откуда вы?
– С Вербарии.
– Это где?
– Этого места больше нет. Оно сгорело. Оно мертво.
– Хорошо, а где это было?
– Здесь.
Вавилов задумался. Здесь. А где это здесь? В Антарктике или на планете целиком? Едва ли Антарктика могла сгореть. Разве что из жерла вулкана выбрались, что маловероятно. Значит, если не Антарктика, то какая-то другая планета Солнечной системы. Иначе, почему «здесь?»
– Вы пришли с другой, сгоревшей плены Солнечной… нашей системы?
– Да. Да. Вербария. Она сгорела.
–Так, хорошо, – Вавилов снова задумался. Либо это Венера, либо Меркурий. Все, что дальше от Земли не горит, а мерзнет. Но опять-таки, вдруг они в виду вулкан имеют? – А вы не из вулкана?
– Нет! – хором грянули они. – Там, где была Вербария, много камней. Сердцевина теперь у Солнца.
– Значит, Меркурий.
Вдруг Вавилов замер. А ведь это разгадка кольца астероидов. Много камней это след какого-то катаклизма, в результате которого раса зеленух мигрировала на Землю, а остаток этой самой Вербарии сместился и теперь возле Солнца болтается. В горле опять пересохло, как тогда, когда он шел в одиночестве по тоннелю Хрустального грота. Разгадка кольца астероидов, объяснение аномально близкого расположения Меркурия, его чудной, считай цельнометаллический состав… И живые, говорящие пришельцы!
Вернулся Василий с полным ведром воды и кружкой.
– Васька! – тут же взял его в руки Вавилов. – Они говорят! Бог ведь что говорят! Ух! Они весь мир перевернут!