– Енисей, ты всегда был таким? Ну, таким… Человеком?
Она лежала головой у него на коленях и заметила, как при ее, наверное, наивном вопросе, он улыбнулся в бороду.
– Нет, конечно. Послушала бы ты меня вначале. Бзз-т, то, да бзз-т, сё. Страшно косноязычен был. Да и выглядел как робот из фантастических книжек прошлого века.
– Я не о том, – Юки поднялась и села рядом, облокотившись о кровать. – Ты человек внутри.
Енисей пожал плечами.
– Люди ведь тоже не людьми рождаются. Все, любую черточку себя, своего характера они черпают из общества. Общества родителей, братьев, сверстников, учителей и просто тех, кто рядом. Общественные веяния того или другого времени выстраиваются в человеке декорацией, на чьем фоне разыгрывается вся его жизнь. Иногда декорации рушатся и человек разучивает новую роль из актуального спектакля истории. За свою жизнь я таких декораций перевидал у-у-у, целый замок отстроить можно! Но общество у меня было одно.
– Триста восемьдесят вербарианцев…
– Ради них я научился спать. А спать я мог долго, по целым месяцам. Первые пятнадцать тысяч лет я так и делал. Впадал, как медведь какой, в спячку и проводил долгие зимние вечера со своими друзьями. Для них, или для нас, если хочешь, я устроил эдакую Вечность в миниатюре внутри себя. Там и учился. Помимо приятного общения так я еще и свой ресурс сберегал. Потом, когда народу на Земле стало побольше и от каменных игрушек они перешли к железным, долго спать уже не доводилось, ведь у меня была своя цель. Я хоть и робот, но робот не вечный. Когда-нибудь и мне должен прийти конец. А ко времени, когда мои шарниры окончательно заржавеют, я должен был найти для них новый берег. И нашел.
– В интернете?
– Угу, там. Широкий берег. Всегда есть, где спрятаться и сохраниться.
– А Вторая жизнь?
– М-м-м. Это скорее цветастый интерфейс такай.
– Все равно не пойму. Как они стали информацией? Я имею в виду, если весь интернет, это только программный код, пусть и большой, то как крохотные сгустки биоэфира смогли стать цифрами?
– А как это делаете вы, когда погружаетесь во Вторую жизнь?
– Все делает пятый мозгошин. Он комплексно эмулирует все шесть органов чувств. Угнетает импульсы физиологических рецепторов и подает в мозг свои модифицированные импульсы, синхронизированные со Второй. Но ты ведь и сам все знаешь.
– Тогда, что происходит во сне? Где в человеке спрятан этот природный мозгошин? Ведь разве сновидения это не, как ты выразилась, эмуляция органов чувств?
– Да, но она безотчетная. Во сне ведь нельзя намеренно что-то сделать, все происходит само собой.
– Но ведь есть люди, которые умеют контролировать сны. И, в принципе, любой может научится технике осознанных сновидений. А тогда получается, что личности бродят внутри собственной личности, – Енисей добродушно усмехнулся. – Земляне большие молодцы. Многому сами научились, разобрались в своих телесах хорошо, но вот о сознании или даже просто о снах разумение имеете поверхностное. Ведь это вы сами во сне, ваша ментальность – душа ваша! – в мозгу ворочается. Вынимает из мозга все то, что за день было принято.
– Я не сомнолог, а инженер серверного пространства.
– Не обижайся, я не хотел уязвить тебя. Этого не только ты, этого никто не знает. А если кто и догадывается, то заботливо огородит себя забором из логических объяснений, да шмыг назад, к понятному и родному.
Он немного подумал, как бы окидывая умственным взором все сказанное.
– Ты спрашиваешь как я это сделал. Я занимался этим еще до Земли, занимался с ментальностями еще живых. С освобожденными ментальностями проще. Понимаешь, душа землянина, биоэфир вербарианца или капли Ра это исключительным образом составленные атомы воды. Они рассеяны по телу, но больше всего сосредоточено здесь, – Енисей похлопал себя ладонью по груди. – Души не могут быть сами по себе, они всегда связаны с чем-то и чему-то принадлежат. При жизни тела, они принадлежать телу. После смерти, вливаются в генизу планеты. Когда тело умирает, ментальность утекает не сразу. Ей требуется какое-то время, чтобы собраться. Время не большое, но для перехвата хватает. Я, например, погибших клал в ванну с водой. Оттуда уже ментальности и выцеживал. Физически они все здесь на Шикотане. Я их в одном из серверов, в лохматой пробирке, схоронил. Железная башня, теперь их тело. А интернет их сон.
– Выходит, они сейчас там? Такуми Асано, это они и есть? Только… Не пойму опять. Их ведь было триста восемьдесят.
Енисей ответил не сразу. Он нахмурился и зрачки его смятенно забегали.
– Наверное, это такая особенность ментальностей – слипаться со временем. Как Мудрецы Ра. Ментальности растворяются друг в друге, становясь генизой. Генизой планеты, пирамиды или психобота. Групповое сознание, – он посмотрел на Юки. – Это произошло и с моими вербарианцами.