Однако друзья не успели дочитать до конца даже описи находящихся в папке документов, как на столе зазвонил телефон.
– Меня, конечно, – проворчал Лобанов. – Разве от этих чертей скроешься?
Но оказалось, что звонит начальник управления, и звонит Коршунову.
– Сергей Павлович, – солидно пророкотал комиссар. – У меня тут сейчас один товарищ из Москвы, из учреждения, где работала Горлина. Не побеседуете ли с ним?
– Конечно! – живо откликнулся Сергей. – Он может ко мне зайти?
– Да, да. Сейчас направлю.
Лобанов собрал разложенные на столе бумаги и торопливо ушел, бросив на ходу:
– Займусь пока другими делами. До черта их скопилось.
А через минуту в дверь кабинета постучали аккуратно, вежливо и спокойно.
На пороге появился высокий пожилой человек в шапке из серого каракуля и в сером, модно сшитом зимнем пальто с узким тоже из светлого каракуля, воротником: Лицо у человека было широкое, грубоватое. Густые брови низко и сурово нависли над глазами. «Серьезный товарищ», – подумал Сергей.
Человек неторопливо пересек кабинет, пожал Сергею руку и представился:
– Сорокин.
– Очень рад. Прошу.
Сорокин опустился на стул возле стола, снял шапку, расстегнул пальто, при этом сдержанно улыбнулся.
– Жарковато у вас здесь.
– Да, у нас жарко, – усмехнулся Сергей, закуривай и протягивая пачку с сигаретами через стол Сорокину. – Прошу вас.
И предупредительно щелкнул зажигалкой.
Тот, чуть смущаясь, взял сигарету, прикурил и широко выпустил дым через нос.
– Что же вы нам расскажете о Горлиной? – спросил Сергей.
– Прежде всего объясню, почему я зашел, – покачал головой Сорокин и аккуратно стряхнул пепел. – У нас очень взволнованы происшедшим. Я проездом здесь, и товарищи просили меня зайти к вам, рассказать о Нине, то есть… о Горлиной.
– Почему же именно к нам?
– В Москве у нас были товарищи из милиции и сказали, что Горлина задержана тут, в этом городе.
– Положим, еще не задержана, – заметил Сергей.
– Ну так, очевидно, будет задержана.
– Надеемся.
– Вот видите. Товарищи просто опередили события.
– Пожалуй, что так.
– А раз так, – твердо произнес Сорокин, – то вы должны знать, кого задержите.
– Кого же?
– Честного человека, абсолютно честного.
– Но деньги-то у нее пропали? И она скрылась?
– Вот именно – пропали. А Нина, она копейки чужой не возьмет. Понимаете? Копейки. Она у нас целый год работала. Мы ее все любим, как дочь родную.
– Но деньги все-таки пропали. И их надо искать.
– Вот именно – искать деньги. Искать вора. Но не Нину. Она куда-то уехала и приедет. Тут уж не беспокойтесь. Может быть, и случилось у нее что-нибудь личное, так сказать. Дело-то молодое, знаете. Любовь и прочее… Словом, за Нину мы ручаемся. Это меня и просили вам передать.
– М-да, – задумчиво произнес Сергей. – Ну, а вот, скажем, любовь. Вы не знаете, кто за Ниной ухаживал?
– Понимаю, – усмехнулся Сорокин. – Но вы опять это дело с ней связываете. Так вот повторяю: ошибаетесь. Чужие деньги она и возлюбленному не отдаст.
– Скажите, у Нины, кажется, родителей не было, она одна жила? – снова спросил Сергей.
– Сирота, – сокрушенно вздохнул Сорокин. – К нам сразу после школы пришла. Мать у нее в тот год умерла. А отца и не помнит. И родных никого. Вот только совсем недавно какой-то родственник у нее, кажется, отыскался.
– Кто такой? И где?
– Никто не знает. Где-то далеко, не в Москве. Только все это, имейте в виду, крайне недостоверно.
– Да, да. Понятно, – рассеянно согласился Сергей.
Сорокин подробно рассказал о подругах и знакомых Нины Горлиной, о ее доброте и безусловной, порой даже наивной, честности.
Сергей слушал его со вниманием, не позволяя себе взглянуть на часы. Под конец он спросил:
– А где вас можно, в случае чего, найти, товарищ Сорокин?
– У знакомых остановился. Денек еще тут побуду. Запишите телефон, – охотно ответил тот и вдруг спохватился: – Батюшки! Сколько же я у вас времени отнял! Да и у самого еще уйма дел.
Проводив его до двери, Сергей задумчиво вернулся к столу. Нина, Нина… Что же с тобой случилось, девочка? Ведь я тоже думаю, что ты не брала этих денег… Но кто их взял тогда? Прохоров? Как же он встретился на твоем пути? И почему ты так испугалась? Почему скрылась? Это он тебя испугал? Но вокруг тебя было столько хороших людей. И все тебя там любили, я же вижу. Как же так все могло случиться? Ты растерялась, ты от чего-то совсем растерялась и чем-то дала себя запугать. Но чем, чем? И где ты сейчас?..
Сергей вдруг подумал об Урманском. Бедный парень. Как он вчера волновался, когда передавал свой разговор с ней. Как он сбивался, как он кашлял каждую минуту. Сергей еще ни разу не видел его таким растерянным. Да, он так волновался, что…
В этот момент зазвонил телефон. Сергей досадливо поморщился. Какая-то мысль сейчас вертелась у него в голове, какая-то интересная мысль… За что-то он чуть-чуть не ухватился…
Звонил дежурный по управлению.
– Товарищ подполковник, вас по спецсвязи вызывает Баку Товарищ Ибрагимов Иду
Сергей торопливо вышел из кабинета заперев за собой дверь
Ну вот. Сейчас он услышит еще об одном растерявшемся, выбитом из нормальной колеи человеке. Алек. И Нина. Молодые, совсем молодые ребята, как легко их сбить с пути, испугать, соблазнить, запутать… Потому что в характере у них нет твердого стержня, нет прочного нравственного фундамента, каких-то неколебимых убеждений. И потому нет сопротивляемости плохому, нет готовности к борьбе с ним. Не встретится им это плохое или опасное, они будут хорошие, как были, а встретится – нет сил, нет умения побороть, устоять. Это дефект воспитания, глубинная причина жизненных катастроф. Сколько Сергей думал об этом… Да, совсем молодые, совсем внутренне не защищенные ребята..