- Не надо обыска! - поспешно вскочил с табуретки Петр Кузьмич. - Не надо! Сам все отдам! У-у, мерзавец! - Он с ненавистью посмотрел на Доброхотова. - «Элегант» проклятый!
- Не тревожьте светлую память моего предприятия, - насмешливо сказал Доброхотов. - Ателье «Элегант» закончило свое земное существование.
- Как и его владелец, надеюсь, - прибавил Воронцов, внимательно рассматривая большие ручные часы на металлическом браслете, которые он только что обнаружил в ящике стенных часов, под маятником.
Щека Доброхотова опять нервно задергалась.
- Вы что хотите сказать? - с вызовом спросил он.
- Слишком много крови пролили, Доброхотов. Начиная с убийства Климашина. Это, между прочим, его часы.
У Доброхотова еще сильнее задергалась щека, и он, зажав ее рукой, отвернулся.
- Вы собирались что-то выдать нам добровольно? - обратился Гаранин к хозяину дома.
- Да, да, - торопливо закивал головой Петр Кузьмич. - Шкурки. Там, в погребе. Все он, он добывал…
Вскоре на столе, очищенном от посуды, появились два больших, перепачканных в земле чемодана, доверху набитых шкурками. Костя взял одну из них, взглянул на фабричное клеймо.
- Все, - прошептал Доброхотов, - сгорел как свеча…
В это время Гаранину передали небольшой охотничий нож, на рукоятке которого было выгравировано: «Вадиму Д., буйной голове, с пожеланием сохранить ее на плечах». Костя прочел надпись, усмехнулся и тихо приказал одному из сотрудников:
- Звони в Москву. Доложи обстановку. Ярцев может приступать. И… узнай там, как Сергей.
Костя взглянул на часы: было два часа ночи.
В эту ночь в коридоре пятого этажа высокого здания на Петровке было людно: готовилась большая операция. Сотрудники, оживленно переговариваясь между собой, разгуливали по коридору, слышались шутки, смех. Настроение у всех было приподнятое, боевое: предстояла ликвидация опасной группы преступников итог многих месяцев напряженной работы всего отдела. Некоторые из сотрудников играли в шахматы, распахнув двери своих комнат, чтобы услышать приказ о выезде.
В кабинете Зверева находились Ярцев, следователи прокуратуры и старшие оперативных групп. Поминутно звонил телефон, и Зверев, выслушав очередной короткий доклад, каждый раз невозмутимым тоном говорил одно и то же:
- Продолжайте наблюдение. Можем приехать в любую минуту. Ждем сигнала из Сходни.
Геннадий посмотрел на часы. Было начало второго. Пора бы уже.
Снова зазвонил телефон. «Внутренний», - мгновенно определил Геннадий. Зверев снял трубку.
- Слушаю.
- Майор Зверев?
- Да. Кто говорит?
- Докладывает дежурный по МУРу Скворцов. Только что звонили из госпиталя. Туда прибыла машина «Скорой помощи» из Сходни. Доставлен раненый капитан Коршунов… - Голос дежурного неожиданно дрогнул.
- Но что… - Зверев перевел дыхание и глухо спросил, - что там произошло?
- Ничего пока неизвестно. Коршунов без сознания. Ждите звонка от Гаранина.
Зверев медленно опустил трубку и обвел взглядом толпившихся в дверях сотрудников.
- Ну? - нетерпеливо спросил. Геннадий. - Что случилось?
- При выполнении задания на Сходне тяжело ранен капитан Коршунов.
Тихо расходились по своим комнатам сотрудники. Не слышно уже было шуток и смеха. Люди переговаривались вполголоса, с еле сдерживаемой ненавистью. Предстоящая операция, продолжение той, на Сходне, теперь казалась всем особенно ответственной и особенно необходимой: враг был здесь общий, злобный, опасный, и у каждого из сотрудников невольно сжимались кулаки при мысли о встрече с ним сегодня ночью: «Ну, погоди же, гад!…».
Час спустя раздался наконец долгожданный звонок со Сходни, и немедленно все комнаты пятого этажа облетел приказ: «Пора!».
Две машины одна за другой промчались по пустынной, ярко освещенной улице и затормозили у дома, где жил Плышевский. Из подъезда вышел человек и, приоткрыв дверцу первой машины, тихо сказал сидевшему рядом с водителем Звереву:
- Дома. Спит. Там еще дочка. Больше никого.
- Ясно. Понятые есть?
- Так точно.
По знаку Зверева все вышли из машины и стали молча подниматься по лестнице.
На первый и второй звонок никто не ответил, только после третьего за дверью послышались торопливые шаги и испуганный девичий голос спросил:
- Кто там?
- Откройте, пожалуйста. Милиция.
- Милиция?!.
Девушка завозилась с замком, но, как видно, от волнения никак не могла с ним справиться.
В этот момент за дверью раздался спокойный мужской голос:
- Иди к себе, Галя. Я сам открою. Это - недоразумение.