Дверь распахнулась, и на пороге появился Плышевский в домашнем халате и меховых туфлях.
- В чем дело, товарищи? - раздраженно спросил он.
- Я сотрудник милиции, вот мое удостоверение, - невозмутимо ответил Зверев. - А вот санкция прокурора на ваш арест, гражданин Плышевский, и на обыск в квартире.
Глаза Плышевского сузились, и он резко отчеканил:
- Не желаю смотреть ваши филькины грамоты. Я протестую. Ночью врываться в квартиры, хватать людей. Это произвол…
- Вы отказываетесь впустить нас в квартиру? - спокойно спросил Зверев. - Отказываетесь подчиниться постановлению прокурора?
- Да, отказываюсь! И повторяю: это произвол!
- Ну тогда мы вынуждены обойтись без вашего согласия, - хладнокровно заключил Зверев.
Он сделал шаг вперед, и Плышевский невольно отступил в сторону.
Войдя в переднюю, Зверев огляделся и, указав на одну из дверей, спросил:
- Это чья комната?
- Это комната дочери, - хмуро процедил Плышевский.
- А та?
- Та - мой кабинет.
- Квартира вся принадлежит вам?
- Повторяю: это комната моей дочери, ее собственная комната.
В этот момент в переднюю вышла Галя, торопливо застегивая на ходу платье. Она с вызовом посмотрела на отца и сказала:
- Нет, пусть обыскивают и мою комнату.
Обыск начался.
В кабинете за письменным столом расположился следователь прокуратуры, он вел протокол обыска, тщательно записывая все изъятые ценности, которые аккуратно складывались сотрудниками на низкий круглый столик у дивана: хрусталь, серебро, картины, антикварные изделия.
Плышевский сидел в кресле у окна и, закинув ногу на ногу, с презрительной усмешкой наблюдал, время от времени бросая едкие замечания:
- Советую переписать все книги. Они ценнее, чем эти безделушки. Только без грамматических ошибок.
Ему никто не ответил.
- Конечно, милиционерам это недоступно.
Сотрудники молча продолжали работу. Но Галя не выдержала. Она вскочила с дивана и со слезами на глазах гневно крикнула:
- Замолчи! Постыдился бы!…
- Спокойней, девушка, - остановил ее Зверев. - У гражданина просто шалят нервы. Это понятно.
- А я не могу спокойнее! - запальчиво ответила Галя. - Как он смеет!…
Обыск продолжался. Всем было ясно, что изъятыми ценностями дело не ограничится.
Уже в пятом часу утра один из сотрудников подал Звереву записку.
- В передней, за плинтусом, - доложил он.
Зверев развернул записку. Вся она была заполнена двумя столбиками непонятных цифр и обрывков слов:
«уг. мат. дв. 4 (1,7+1,8+3,5+4,25),
3. ст. (3,1+2,4),
дв. пр. 4 (1,9+3,8+2,7+4,1),
кук. 4 (4,0+3,2+3,2+2,5),
под. 7 (3,8+3,1+4,4+1,8+3,6+1,3+1,6),
я. ст. пр. 2 (3,7+4,31)» и т.д.
Внимательно рассмотрев записку, Зверев показал ее Плышевскому.
- Что это означает?
- Понятия не имею, - пожал плечами тот. - Откуда вы ее взяли?
- Не имеете? - Правый глаз Зверева насмешливо прищурился. - Ладно. Разберемся сами.
- Пожалуйста, - презрительно скривил губы Плышевский. - Нат Пинкертоны с трехклассным образованием…
Зверев, ничего не ответив, вышел из комнаты и подозвал одного из сотрудников. Вдвоем они закрылись на кухне.
- Понимаешь, в чем дело? - спросил Зверев. - Это же явная шифровка!
Обыск между тем продолжался.
В комнате Гали скатали разложенный на полу большой ковер, и лейтенант Арбузов с трудом вытащил его в коридор. Сквозь открытую дверь кабинета он поймал на себе пристальный взгляд Плышевского.
Арбузов снова возвратился в комнату.
Через минуту Плышевский как бы нехотя поднялся со своего места и с безразличным видом прошелся несколько раз по кабинету, потом вышел в переднюю и, мельком заглянув в комнату дочери, той же ленивой походкой возвратился в кабинет. Никто, казалось, не обратил на него внимания.
Но лейтенант Арбузов, дождавшись, когда Плышевский ушел, весело подмигнул товарищу и чуть слышно прошептал:
- Видал? Занервничал, сукин сын! Давай-ка разберемся с этим паркетом.
Одна за другой были тщательно обследованы планки паркета. Все они оказались наглухо вделанными в пол, все… кроме трех, которые под сильным нажимом ноги еле заметно «дышали». В ход были пущены инструменты.
Когда планки были вырваны, под ними оказалось глубокое оцинкованное пространство, доверху набитое стопками сберегательных книжек и толстыми пачками денег. Среди них оказались и доллары.
К нижней стороне одной из планок была прикреплена пружина, соединенная с шестеренкой, с которой сцеплялась другая шестеренка - коническая, и от нее уже уходил под пол стальной тросик. Его путь был скоро обнаружен. Тросик проходил под полом, затем под наличником двери и кончался в передней, у вешалки. Один из болтов, на которых она висела, оказался фальшивым, в его гнезде обнаружили отверстие для ключа. Механизм тайника был теперь ясен.