Храп Купцевича раздражал Сергея, как, впрочем, и сам этот человек, его наглое самодовольное лицо, белесые, выпученные глаза под стеклами очков, его свист в коридоре, утробный хохот, его толстый, вываливающийся из-за пояса живот. Сергей ловил себя на том, что ненавидит Купцевича, ненавидит так, как если бы тот оскорбил или обокрал его самого. Только усилием воли заставлял он себя спокойно, даже дружески разговаривать с ним, сидеть за одним столом.
Сергей долго лежал на диване, но усталость не проходила.
Неожиданно в коридоре раздался звонок, неуверенный, короткий. Сергей открыл глаза и прислушался. Звонок повторился. Тогда Сергей нехотя встал и пошел открывать дверь. Полины Григорьевны дома не было. «Наверное, счет за электричество принесли или за газ», - решил он. На всякий случай, подойдя к двери, спросил:
- Кто там?
- Мне к товарищу Купцевичу, - послышался глуховатый голос.
Сергей насторожился и открыл дверь. Увидев стоящего на пороге человека, он на секунду опешил: перед ним был парень, которого Сергей заметил еще в кафе «Ласточка», когда тот так неуклюже пытался ухаживать за Зоей. Кажется, она называла его Митей.
Митя сильно изменился с того дня, как Сергей видел его последний раз. Пухлое, розовое лицо его слегка осунулось и пожелтело, под глазами легли синеватые тени, а над верхней губой появилась ниточка усов. Одет Митя был франтовато и крикливо: ворсистое синее пальто с широким поясом, ярко-зеленое клетчатое кашне, из-под которого виднелся пестрый галстук, желтые кожаные перчатки. Глаза Мити, живые, черные, потускнели, на лице застыло брезгливо-усталое выражение.
И все-таки Сергей мгновенно узнал его. Равнодушным тоном он сказал:
- Заходите и стучите вот в эту дверь. Да сильнее, он спит.
Оставив Митю в передней, Сергей ленивой походкой ушел к себе. Закрыв за собой дверь, он бросился во вторую комнату и приник ухом к стене.
Между тем Митя уже в третий раз принялся энергично барабанить в дверь. Наконец из комнаты раздался заспанный, недовольный бас Купцевича:
- Кого там нелегкая принесла?
- Открой. По делу, - ответил Митя.
Купцевич издал удивленный возглас и отомкнул дверь. Узнав Митю, он впустил его, плотно прикрыл дверь и, обернувшись, со злостью прошипел:
- На кой дьявол явился?
- Так маячок-то на месте, - усмехнулся Митя, кивнув головой в сторону окна.
Эти слова привели Купцевича в ярость.
- Да ты что?… Ты всех нас заложить вздумал, паскуда? Ты позволения спросил сюда топать?
- Заткни хлебало, - спокойно ответил Митя и, не раздеваясь, повалился в кресло. - Я всю твою хату кругом обегал. Мусора нет, никто тебя не караулит. Нужен ты!
- А собесник тот рыжий? Думаешь, зря приходил? Он от меня прямиком в МУР потопал.
- Мимо. Сам говорил, - все так же спокойно возразил Митя. - Мы это дело потом проверили.
- Ладно. Говори, зачем явился, - сказал Купцевич и тяжело опустился на кровать. - Может, выпьем, раз так?
- Нету охоты. И без того тошно. Лучше слушай. Меня сам прислал. Понятно? Велел предупредить. Завтра к тебе явится.
- Да ну? А на кой?
- Хрен его знает, - пожал плечами Митя и добавил: - И еще поклон тебе от дружка.
- Так ведь он сгорел.
- Ан объявился, - криво усмехнулся Митя. - Ох, и битый! Откуда хошь явится.
- Ну и дела, - удовлетворенно вздохнул Купцевич. - Фартово.
- Одним словом, завтра в три часа жди гостей. Все. Наше вам.
Митя не спеша поднялся со своего места.
- Да, это что за тип мне открыл? - неожиданно спросил он.
- К соседке приехал. Братец. Из Сибири он.
- Не брешет? Мне представляется, что я эту рожу где-то недавно встречал. Сам черный, а глаза синие.
- Не-е, - покрутил головой Купцевич. - Моя Антонина сама за ним на вокзал ездила. А еще раньше я телеграмму из Иркутска нюхал.
- Ну, нехай. А все-таки я для верности самого упрежу. Завтра пусть этого братца пощупает. В случае чего перо в бок - и поминай тогда. Он на руку-то скор.
- Парень вроде тихий. Хотя… в тихом омуте… Да я и так с него глаз не свожу. Будь спок.
- Во-во. Ну, я потопал.
Купцевич сам проводил гостя до двери и не закрыл ее, пока не убедился, что тот благополучно вышел из подъезда на улицу. Потом он вернулся в комнату и стал беспокойно шагать из угла в угол.
Как только Митя и Купцевич вышли в переднюю, Сергей поспешно вставил на место фанеру и прикрыл ее обоями. Затем он подсел к столу и быстро записал весь услышанный разговор. Закончив, Сергей приписал несколько слов от себя и устало откинулся на спинку стула.