Утром, когда первый машинист идет к поезду, стоящему в депо, на станции или на третьем пути, ему выдают так называемую реверсивную ручку - массивную металлическую вилку: ключ от двигателя. Ручка будет лежать на контроллере машиниста всю смену. Уступая друг другу место ведущего, хозяева поезда будут передавать и реверсивную ручку.
Контроллер машиниста знает для поезда три режима движения. Первая позиция ручки - для маневрового передвижения со скоростью 20 километров в час. Вторая соответствует скорости 35 километров. Третья - максимальная: 75 километров, когда все двигатели, а их четыре в каждом вагоне, включены в две параллельные группы.
На панели, перед вращающимся креслом машиниста, горят эти цифры. Есть еще и четвертое, способное светиться окошко, на котором зажигаются не цифры допустимых скоростей, а две буквы: 04. Это не ноль и четверка, а буквы О и Ч, начинающие слова «отсутствие частоты». Дело в том, что все поезда Кольцевой линии оборудованы АРС - автоматической системой регулирования скоростей. Она дает полную гарантию того, что на этой линии никогда не будет столкновения поездов. Рельсовые цепи, как выражаются специалисты, запитаны определенной частотой, которая дает возможность машинисту знать, где находится идущий впереди поезд. И больше того - определять на расстоянии, с какой скоростью он движется. Когда у одного поезда скорость 75 километров, то у следующего за ним другого прибор показывает электромагнитные волны частотой 275 герц. Скорость в 60 километров в час дает частоту 225 герц, 40 километров - 175. Когда поезд останавливается, частота отсутствует - тогда на панели идущего за ним состава и возникают две буквы 04. И он тоже останавливается, даже если машинист не заметил их, хотя это, очевидно, невозможно.
Управление поездом теперь, в общем, дело не очень трудное - автоматы и полуавтоматы значительно упрощают труд машиниста, человека образованного, хладнокровного, с хорошим здоровьем. Раньше и на Кольцевой линии в кабине машиниста сидели двое ведущих. Маленькие новшества, следовавшие одно за другим, позволили устранить должность помощника машиниста. Методичную, регулярную информацию для пассажиров взял на себя магнитофон.
Несколько лет назад, когда автоматическое оповещение по радио только вводилось, народ удивлялся странному несовпадению: помощником машиниста была женщина, а говорила она по радио густым баритоном, немножко напоминавшим знаменитый левита-новский. Часто бывало и наоборот: на каждой станции на платформу выходил мужчина, а в вагонах слышался голос женщины, предупреждающей об окончании посадки. И говорила она слишком ровно, спокойно. Не обходилось и без казусов: во встретившихся одновременно поездах, идущих в разных направлениях, ровно и отчетливо говорил один и тот же человек: одинаковые предупреждения - разные предстоящие остановки.
Пассажиры легко отгадали: голоса записаны на магнитофонную ленту. Сейчас, чтобы включить очередное объявление, машинисту достаточно нажать кнопку. Сказав нужное, магнитофон сам останавливается: «Станция «Краснопресненская». А перед тем как передвинуть ручку контроллера и отправить поезд, еще нажатие кнопки: «Посадка закончена. Следующая станция - «Парк культуры». Строго говоря, когда машинист нажимает кнопку, посадка еще далеко не закончена - объявление ускоряет ее, заставляет поторопиться тех, кто входит в вагон слишком медленно, словно это не метро, где поезда ходят по секундному графику, а поезда дальнего следования, которые отдыхают на станциях и десять минут, и полчаса.
В огромное, ростом с вагон зеркало, стоящее углом к платформе и поезду, видно, как такое несколько преждевременное объявление прибавляет пассажирам резвости. И вот платформа совершенно свободна. Зеркало сначала позволило помощнику машиниста не выходить из кабины, а потом вообще обойтись без этой должности. Все взял на себя единоличный командир поезда - машинист.
Ответственная эта работа отбирает людей высоких достоинств - мужественных, несуетливых, способных самостоятельно принимать решения и быть весь рабочий день наедине с самим собой, не очень страдая от того, что рядом нет товарища, - полностью же привыкнуть к этому все равно нельзя. Недоступная близость людей, поминутно выстраивающихся для встречи поездов, особенно подчеркивает эту отдаленность.
А когда поезд ныряет под низкий свод тоннеля, связь с теми, кого машинист везет и за жизнь которых в ответе, теряется совсем. Не случайно закрашенное окошко из кабины в первый вагон всюду немножко процарапано. Если бы наблюдения за пассажирами требовались, то такой глазок в вагон, конечно, был бы сделан. Кустарный, процарапанный ногтем, он лишь свидетельство обыкновенного человеческого желания видеть людей, быть ближе к ним, знать об их присутствии. В подземных потемках, освещаемых искусственным бегущим светом, это очень важно. Не случайно же, за весело проехавшим поездом остается кромешная тьма. Светят только пронумерованные светофоры.