Понемногу я начал замерзать. Мы продолжали стоять на балконе, а за окном был далеко не май месяц. Мороз медленно, но верно проникал куда-то вглубь меня, на что тело отзывалась легким потрясыванием.
— Может, пойдем в тепло? — с заботой спросила Смерть.
— Да. Хочешь чаю? — спросил я, и лишь через секунду понял всю абсурдность своего вопроса.
— Почему бы и нет? — улыбнулась Смерть, окончательно меня шокировав.
На секунду задумавшись, я отложил сапог, которым хотел огреть Смерть, и мы пошли в сторону кухни. Краем глаза я заметил, что Хара пошла за нами. Пока я ставил чайник и доставал кружки, она запрыгнула на колени Смерти и требовательно мяукнула.
— Кошки тебя видят? — удивленно спросил я, наблюдая как Смерть почесывает мурлыкающую кошку за ухом.
— Конечно, — она перевела на меня взгляд. — Кошки видят другие миры и их обитателей. С собаками не так. Они чувствуют, но видят редко.
Я поставил две кружки чая на стол. Подумав немного, поставил еще и вазу с конфетами. Нет, ну если Смерть пьет чай, почему бы ей и конфеты не есть…
— Благодарю, — улыбнулась Смерть и попробовала чай. — А можно разбавить холодной водой?
У меня голова пошла кругом. Вы можете себе представить, что у вас на кухне сидит «Четвертый Всадник Апокалипсиса», пьет чай с конфетками и просит разбавить его водичкой, чтоб не горячо было? Я вот тоже не могу, но это происходит. Прямо сейчас.
Я, борясь с туманом в голове, встал и разбавил ей чай. Смерть осторожно сняла пробу, удовлетворенно кивнула, и потянулась за конфетой.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — начала она. — Что потихоньку сходишь с ума. Пойми, если я Смерть, это не значит, что я сижу в мрачном замке, перебираю древние манускрипты и никогда не показываю эмоции. Мне не чуждо ничто человеческое, Антон. Я спокойна и холодна, но это не мешает мне испытывать счастье. Я мудра, но я могу дурачиться. Я везде и всюду, но это не мешает мне пить чай у тебя на кухне.
— Везде и всюду? — не понял я.
— Как ты думаешь, сколько людей умерло за то время, пока я здесь с тобой? А сколько животных? Каждого из них я проводила.
— Но как ты можешь провожать кого-то, если ты сейчас со мной? Ты можешь быть в двух местах одновременно?
— В двух? — Смерть усмехнулась. — Я везде и всегда. Прямо сейчас пожар в маленькой деревушке в Китае. Через сорок секунд от ожогов погибнет мужчина, двое его детей задохнутся угарным газом через полторы минуты. Мальдивы. Пьяный турист утонет через четыре минуты. Калифорния. Подросток угнал машину у родителей. Через двадцать семь секунд он попадет в аварию, в которой погибнет молодая семья и их собака. Подросток отделается травмами. Но все это далеко, возьмем твой город. Ночной клуб на окраине города. Прямо в эту секунду умирает девушка в туалете от передозировки наркотиков. Ее найдут через полчаса, но будет поздно. И это только несколько случаев.
— Но откуда ты это знаешь? — ужаснулся я.
— Я нахожусь во всех этих местах в данный момент, — спокойно ответила Смерть. — Я живу в другом времени и пространстве, Антон. Я везде и нигде. И речь не только о моем местоположении. Я прямо сейчас нахожусь с твоей бабушкой. Она умрет через четырнадцать секунд от остановки сердца.
— Но это же было три года назад! — воскликнул я.
— В твоем понимании — да. Для меня это сейчас. Вы привыкли думать, что время идет всегда в одну сторону, но это неправда. Времени вообще нет. Но не нужно забивать себе этим голову. Мы живем на разных плоскостях бытия. Чтобы тебе было проще понимать, я из другого мира, в котором есть четвертое измерение.
Я слушал затаив дыхание. Рассказы Смерти были весьма интересны, но тяжело усваивались, постепенно разрушая мою привычную картину мира. Казалось, что все мои устои покосились, а все знания об окружающем были фальшивыми.
— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросил я.
— Потому, что ты меня об этом спрашиваешь, — ответила Смерть.
— Это логично. Но почему? Почему не Ваде, например?
— Потому, что я пришла к тебе, — улыбнувшись, ответила она.
Казалось, у нее на все есть простые ответы. Почему рассказываешь — потому, что ты спрашиваешь, а почему мне — потому, что пришла к тебе. Действительно.
— Ты же понимаешь о чем я… — меня постепенно охватывала злость.