— Там тоже кто-то живет! — воскликнул Аз, указывая на ближайшую к солнцу планету. — И если я не ошибаюсь, то это не бледные привидения, а скорее существа, румяные на вид!
Это открытие в корне изменило ситуацию на преображенной планете.
Пути табу
Чем сильнее лекции Этто о природных процессах сбивали с толку картофельные привидения, тем пугливее привидения вцеплялись в зонтики, потому что зонтики казались им единственной надежной опорой в накинувшейся на них путанице нового мира. И Хранитель Самосозерцания не упустил случая напомнить, что всем следует благодарить за эту единственную поддержку именно его, что еще больше напугало Хранителя Табу, который счел, что для поднятия авторитета будут любые средства хороши. Поэтому, когда Аз обнаружил румяных жителей соседней планеты, Хранитель Табу тут же объявил бледную кожу картофельных привидений священной и тоже частью табу, и призвал к борьбе со всеми иноцветными, особенно с румяными. Конечно, это была чушь, потому что у картофельных привидений не имелось ни малейшей возможности воевать со своими румяными соседями, но общество выродившихся привидений вернее всего подхватывало глупейшие идеи. Верховного же Хранителя, по всей видимости, обеспокоил перевес влияния Хранителя Самосозерцания, и он решил для восстановления баланса поддержать Хранителя Табу. Поэтому Румяных официально провозгласили недоразвитыми, а борьбу с ними объявили неотложнейшей задачей картофельных привидений.
— Ну и каша заварилась, — молвил Аз, сидя на своем рюкзаке и почесывая за ухом. — Не успели они вылезть из собственной планеты, как уже связались с чужой.
— У них отсутствует эстетический подход, — заявил Этто. — С эстетической точки зрения разноцветность людей следует только приветствовать. Однако же, если мы хотим отменить войну, нам ничего не остается, кроме как устроить одноцветье.
— Как, — воскликнул Аз, — не собираетесь же вы, ваша ученость, обесцвечивать румяных?
— Напротив, — сказал Этто, — мы сделаем румяными наших бледных друзей.
— Вышла бы неплохая шутка, — отметил Аз. — Сначала они объявляют румяных недоразвитыми, а потом вдруг сами как раз такими оказываются.
— Совсем «вдруг» не получится, — сказал Этто. — Мы сделаем вот что — подтолкнем эту планету ближе к солнцу, чтобы дать поработать на нас самой природе.
— Так даже лучше, если эти бледные приятели наберут цвет постепенно, — решил Аз. — Если бы они порозовели единым махом, то могли бы от этого и свихнуться.
Итак, наша парочка приступила к работе и согласно коду, высчитанному наповым автоматом, подталкивала планету все ближе и ближе к солнцу — полегоньку, чтобы картофельные привидения не заметили. И когда она подошла на намеченное расстояние, земляне из предосторожности отступили в свою ракету и на какое-то время предоставили картофельных привидений самим себе. Однако Аз выдержал недолго, он вынул из кладовки шезлонг, протащил через люк в крыше и разложил на корме ракеты. Там он устроился со всем удобством, и заодно время от времени окидывал левым глазом картофельных привидений. А поскольку этим глазом он мог видеть недоступное глазу смертного, то раньше самих бледных обитателей планеты увидел, что их бледности настает конец.
— Еще немножко, — позвал он Этто, — и будут танцы!