– Нашел! – крикнул я.
– Чего нашел? – спросил Кум, опуская пистолет.
– Мент, убирай свою волыну! Расшифровка кода есть! – обрадовался я, не зная точно, чему больше: то ли тому, что нашелся ключ к коду, то ли тому, что Кум убрал пистолет.
– И что там? – достаточно миролюбиво спросил меня человек, который еще секунду назад был на грани совершения убийства.
– Не знаю.
– Так что ты тогда нашел? – разочарованно спросил Кум.
– Еще не знаю что, но в этом есть какой-то смысл. Одна из программ нашла язык, на котором все написано. Сейчас узнаем, что это. Терпение, мой несдержанный друг, терпение. Ты, кстати, помнишь, что Феликс Эдмундович сказал о холодной голове чекиста? Или у тебя правда от коньяка случился приступ белой горячки?
Кум смотрел на меня в упор и играл желваками на квадратных челюстях.
– Ладно, ладно. Давай посмотрим, что это, – сказал я примирительно.
Я уставился в экран.
– Блядью буду, – вырвалось у меня от неожиданности.
– Если надо, то будешь, – сурово сказал Кум. – Ну, что?
– Это мой вирус! Я его сам написал. Можно сказать, родил в муках. Зверь, а не вирус. Компьютерный рак, моя последняя гордость. Как он, на хрен, здесь оказался?
– Я же говорю, что ты вредитель, – отозвался Кум.
– Дай мне все перепроверить, – сказал я возбужденно, – вдруг какая-то ошибка!
– Да нет никакой ошибки. Ты навредил, создал не поймешь что, это в твоем духе, – уверенно заявил Кум.
– Ты уже и в моем духе разобрался, Фрейд хренов, – огрызнулся я.
Проверка показала, что ошибки нет.
Я взял телефон, чтобы позвонить сестре. Там висела эсэмэска от Светки: «Мне очень нужно с тобой поговорить». «Отвали, не до тебя», – ответил я и позвонил сестре.
– Слушаю тебя, – отозвалась Ксюха.
– Пытаешься уснуть или рукоблудием занимаешься?
– Говори, чего звонишь в четыре утра? – сказала сестра, а потом добавила: – Сволочь.
– Что, уже четыре утра?
– Говори.
– Я нашел расшифровку твоих нуклеотидов, – торжественно объявил я.
– И что там?
– У меня нет этому объяснения, это сюр, но это глюк, который я сам написал несколько месяцев назад.
– Компьютерный вирус? – переспросила сестра.
– А какой еще? Я что, могу другие писать?
– Так, через час у меня в кабинете, – скомандовала сестра и повесила трубку.
Я посмотрел на Кума, тот сидел со сдвинутыми бровями.
– Дай мне телефон. Мне надо сообщить начальству о продвижении в деле, – решительно сказал он.
– Хрена тебе лысого, а не телефон, – так же решительно ответил я.
– Мне нужен телефон, я только разочек позвоню, – примирительно сказал Кум.
– Ты – луддит, разрушитель телефонов. Как я могу тебе доверить свой аппарат после того, что ты сделал со своим? Если ты свой не пожалел, то мой и подавно можешь раскрошить. Поэтому нет. А потом ты мент, я не могу тебе доверить свои связи, свои файлы. Кто тебя знает? Иди в мой кабинет и звони оттуда.
– Ох, и зануда ты, – вздохнул Кум, вставая.
– Зато с тобой весело. Давай звони и поедем к генеральше. Слышал, она сказала через час у нее.
– Хорошо, будем выходить, позвоню, – вяло сказал Кум.
– Тогда потопали.
Я скачал данные на флешку, и мы вышли в коридор. По дороге зашли в мою приемной, и я показал Куму на телефон на столе у Лары.
– Что мне сказать? – спросил он.
– Скажи, что код расшифровали. Это компьютерный вирус, но что это значит, пока непонятно.
Кум устало подошел к телефону и набрал номер. В трубке послышался сонный голос.
– Владислав Николаевич, это я. Кулибин расшифровал код, но что это значит, непонятно.
– Сергей Иванович, – послышалось в трубке, – какой на хер расшифровали, если непонятно, что это такое? Ты себя слышишь?
– Я в смысле, что расшифровали код – это компьютерный вирус, но что это значит, для чего он в вирусе гриппа, пока непонятно. Сейчас едем к Ксении Георгиевне, чтобы все обсудить.
– Так и говори. Хорошо, держи меня в курсе дела.
Кум положил трубку.
– Ага, Сергей Иванович, бдительность ослабил, – вредным голосом сказал я.
Кум ничего не сказал, только посмотрел на меня посылающим взглядом.
Мы вышли на улицу. Там было еще темно, осенний холод наводил на грустные мысли о предстоящей зиме. Свет фонарей казался бесприютным, сиротским.
Всю дорогу до сестры мы молчали: оба устали, было не до разговоров. Только один раз Сергей Иванович заметил:
– Я вот не пойму, вы с Ксенией брат и сестра, а ругаетесь, как кошка с собакой.
– Это, наверное, потому что у одного из нас собачий вирус, а у другого – кошачий.
После этого Кум всю оставшуюся дорогу молчал.
Когда мы вошли в кабинет к сестре, она уже сидела за столом и пила кофе, уткнувшись в экран компьютера.