Правда, время и вандалы не пощадили и ее – теперь она читается как иронично-критическое «Не опа».
От стены дома полянку отделяет шпалера виноградника, который еще в допотопные времена посадила и до сих пор эксплуатирует и стережет наша соседка с первого этажа баба Тося, а по другую сторону лужайки тянутся столбы с веревками для сушки белья. Когда все та же баба Тося – пожилая дама дивно крупных форм – развешивает на них свое просторное белье, лопуховые плантации превращаются в очень уединенное место. Чем беззастенчиво пользуются разные асоциальные элементы.
Внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить на осколки разбитой бутылки или вонючие следы чьей-нибудь жизнедеятельности, я внедрилась в травяные джунгли примерно на метр и наклонилась, чтобы поворочать лопухи, проверяя, не лежит ли под ними папуля.
Разум настойчиво подсказывал, что в этом случае я увидела бы его и с дорожки, но воображение настойчиво рисовало мне папино лицо бледно-зеленым, явно в тени просвеченных солнцем листьев, и я не могла не проверить эту версию.
– Бред! – решительно хлопнула на ветру плотная бязевая ночнушка бабы Тоси.
– Ищщщщщи! – не согласился с ней болоньевый плащик ее внучки.
Я предпочла послушаться именно его – модный молодежный плащик был мне идейно ближе, – и искательно развела руками шуршащие зеленые волны.
– Ба! – снова гулко хлопнула за моей спиной старушечья ночнушка.
– Знакомые все лица, – машинально договорила я немеющими губами.
Из гущи зелени на меня слепо таращилась желто-зеленая физиономия.
Не папулина, слава богу, нет!
Чья-то другая.
Смутно знакомая и явно мертвая.
Нервными притопами подгоняя неторопливый лифт, я вернулась на девятый этаж, с разбегу вломилась в квартиру Кулебякина и первым делом своевременными хлопками по могучей спине спасла своего милого от мучительной смерти от удушья, потому что при виде меня он опасно подавился пирожком.
Вторым делом я отняла у Дениса чай, жадно выхлебала его и, припечатав кружкой по столу, объявила:
– Случилось страшное!
– Да ладно, нормально ты выглядишь, – неуверенно возразил мой любимый.
Мельком глянув в зеркальную дверцу кухонного шкафчика, я подивилась тому, какое интересное у Дениса представление о моей нормальности: зеркало добросовестно отразило вздыбленные ужасом волосы и безумные круглые глаза.
– Вот в прошлый раз – тогда да, тебя жутко покрасили, – продолжил любимый.
А, это он вспомнил мою истерику после визита в незнакомую парикмахерскую, где мои светло-русые волосы мелировали так беспощадно, что они стали похожи на блеклые космы Дейнериес Таргариен из «Игры престолов».
– Страшное случилось не в парикмахерской. – Я помотала головой и бухнулась на диванчик, потому что ноги меня не держали.
Из-под стола мне на колени тут же вынырнула умильная морда бассета. На ней отчетливо читалось: «Погладь собаченьку – и все пройдет!»
Я машинально потрепала замшевые коричневые уши и продолжила, выдав главное:
– Я нашла труп!
– Где? – спросил Денис и почему-то заозирался.
Интересненько! У него тут был кто-то, кого я могла бы прибить?!
Воображение сразу же нарисовало, как я вхожу в квартиру милого, обнаруживаю у него в спальне голую дамочку и… Тут моя фантазия притормозила, по ходу сюжета определяясь с возможным орудием убийства, и трезвый разум воспользовался моментом, чтобы ответить на вопрос по существу:
– За домом, в лопухах.
– А что ты делала в лопухах?
– Какая разница!
– Плохой ответ, учти, тебя об этом спросят. – Кулебякин отложил недоеденный пирожок, встал и заправил майку под ремень джинсов.
Еще бы фуражку надел! Командир.
– Идем, покажешь. – Денис окончательно стряхнул с себя штатскую расслабленность. – Барклай, ты остаешься дома!
– Иу-у-у? – проныл пес.
– Поговори мне!
С суровым полицейским майором действительно не поболтаешь, потому и Барклай и я безропотно подчинились. Бассет остался в квартире, а мы с Денисом пошли на задний двор.
– Ну и где? – Кулебякин с тропинки критически оглядел зеленое травяное море.
– Там. – Я указала пальчиком.
Денис осторожно шагнул на полянку и поворочал там лопухи.
– Нашел? – спросила я.
– Да ничего такого…
Тут я подумала, что у начальника отдела криминалистики свое представление о чем-то таком, его желто-зеленые мертвяки вряд ли сильно впечатляют, насмотрелся уже, но Кулебякин распрямил спину и строго спросил: