— Дайте я вам помогу, — предложила она и щедро полила духи ей на одежду.
— Значит, так, — произнес Перри Мейсон. — Вам нужно подойти к одному такси и сказать шоферу, что вы забыли в салоне платочек, когда он отвозил вас к дому 4889 на Милпас-драйв. Вы сможете это запомнить?
— Конечно. Что я делаю дальше?
— Ничего, просто возьмете платочек и мило улыбнетесь водителю.
— И?
— Он отдаст вам платочек и попросит сказать адрес. Объяснит, что адрес нужен, чтобы сообщить в стол находок.
— Понятно. Что мне ответить?
— Назовете вымышленное имя и адрес и уйдете восвояси.
— И только-то?
— И только.
— Какое имя и адрес ему дать?
— Скажите, что вас зовут Агнес Браунли и что живете вы в отеле «Бридмонт» на углу Девятой и Масонской. Номера комнаты не говорите.
— Что мне делать с платочком?
— Когда получите, принесете мне.
— Дело чистое? — спросила она.
— Все в рамках закона, — ответил он, — если вас интересует именно это.
— И я получу за работу триста долларов?
— Триста долларов по окончании дела.
— А когда оно кончится?
— Может быть, этим и кончится, — сказал Мейсон, — но вам придется держать со мной связь, чтобы я мог найти вас в любую минуту. Оставьте свой телефон и позаботьтесь о том, чтобы я мог тотчас же с вами связаться, когда понадобится.
— Как я найду водителя?
— Ровно через четверть часа, — объяснил Перри Мейсон, — такси остановится на углу Девятой и Масонской и шофер выйдет позвонить в контору — узнать, нет ли вызовов. Вам нужно такси в шашечку с парковым номером 86-С. Позвоните в управление таксомоторной компании, скажите, что кое-что забыли в машине, и попросите сообщить, где найти водителя, как только тот доложится в диспетчерскую по телефону. Оставьте им номер телефона, чтобы вам смогли перезвонить. Они позвонят через четверть часа — он успеет доложиться — и сообщат, что он на углу Девятой и Масонской. Вы скажете, что находитесь рядом, и поэтому сами заберете забытое. Сделайте вид, что узнали его, и будьте с ним полюбезнее.
— Ясно, — сказала она. — Еще что-нибудь?
— Да, — ответил Мейсон, — вам следует говорить по-особому.
— Как по-особому?
— Быстро и высоким голосом.
— Так? — спросила она и пискляво протараторила: — Прошу прощения, но, по-моему, я оставила у вас в такси платочек.
— Нет, — ответил он, — слишком высоко и недостаточно быстро. Нужно взять чуть-чуть ниже и больше растягивать окончания. Слишком уж вы их съедаете. Слегка подчеркните голосом окончания слов.
Мэй Сибли не сводила с него глаз, слегка склонив голову набок, как прислушивающаяся птица. Она зажмурилась.
— Так? — снова спросила она. — Прошу прощения, но не оставила ли я у вас в такси платочек?
— Уже лучше, — произнес он, — хотя не совсем то. Вот, послушайте: «Прошу прощения, но не оставила ли я у вас в такси платочек?»
— По-моему, поняла, — сказала она. — Вся хитрость в том, чтобы разом выпалить предложение, но последнее слово протянуть, сделав ударение на окончании.
— Может, и так, — согласился он. — Попробуйте еще раз, посмотрим, что выйдет.
Она наградила его ослепительной улыбкой:
— Прошу прощения, но, по-моему, я оставила у вас в такси платочек.
— Получилось, — сказал Мейсон. — Не один к одному, но сойдет. А теперь поторапливайтесь, времени у вас мало. Делла, у вас там в шкафу висит черное меховое пальто. Пусть наденет. Ну же, ну! Наденьте пальто, лапушка, хватайте такси и гоните к отелю «Бридмонт». В агентство позвоните прямо оттуда. Водитель доложится минут через десять, вы только-только успеете позвонить и получить ответ, так что нужно спешить.
Он проводил ее до дверей и приказал Делле Стрит:
— Свяжитесь с Полем Дрейком, передайте, пусть сейчас же приходит.
Делла кивнула и стала набирать номер. Перри Мейсон с застывшим лицом, уставившись в одну точку, принялся мерить шагами кабинет.
— Он сейчас будет, — сообщила Делла Стрит. — Скажите, шеф, что вас так беспокоит?
Перри Мейсон отрицательно покачал головой:
— Не могу, Делла, еще не время. Я и сам толком не знаю, что меня беспокоит.
— Но что такое случилось?
— Много чего, — ответил он, — а самое плохое, что концы с концами не сходятся.
— И что вас тревожит?
— Не могу понять, — ответил он, — почему этот пес начал выть и почему кончил. Иногда мне начинает казаться, будто я понимаю, почему он выл, но тогда я не могу взять в толк, почему перестал. А иногда я считаю, что все в этой истории ни в какие ворота не лезет.
— Такого, чтобы все полностью сходилось, никогда не бывает, — заметила она, посмотрев на него с тревогой и участием. — Не успели разделаться с одним крупным делом, как очертя голову бросились в новое.