– А Польша? А котинька? Они так ко мне привязались, что с ними будет? А потом Аня приедет, будет их ругать за то, что потеряли такую хорошую сутуленькую собаченьку!
– Митенька, забери меня отсюда! – снова заскулила Кася. – Я тебя слушаться буду, тапочки тебе приносить. Домой хочу!
Таинственные звуки
Возможно, именно то, что ничего, кроме шума машин, не было слышно, и заставило Дмитрия Олеговича тщательно обшарить местность. Он пошёл вдоль дренажного рва, и каждую минуту звал Касю. И когда дошёл до борщевиков, плотной стеной стоявших у лиственного перелеска, внезапно остановился
– Кася? – крикнул он. – Ты здесь?
Ответом ему был шум автотрассы. Но Дмитрий Олегович готов был поклясться, что слышал какой-то таинственный звук. Только понять не мог, откуда.
Он снова зашёл в лес и позвал Касю. И опять что-то услышал, не то скулёж, не то бормотание, но теперь с другой стороны. Покружив так минут двадцать, Дмитрий Олегович пришёл к выводу, что звук доносится из зарослей борщевика.
Треск и хруст
Лезть в этот костяной лес не хотелось. Во-первых, Дмитрий Олегович не любил борщевик. Когда-то он весьма ощутимо обжёгся его соком, который становится ядовитым, попав под солнечные лучи. Во-вторых, там был не только борщевик, но и кипрей с коробочками пуха, и репейник с цепкими колючками, и это означало, что вылезет Дмитрий Олегович из чащи сухостоя похожим на чудище Баскервилей. А в-третьих, больше всего на свете Дмитрий Олегович боялся не медведей или зайцев, и даже не цепкого шишабарника, а клещей, которые вгрызаются глубоко под кожу и заражают ужасными болезнями типа энцефалита и боррелиоза.
Однако он не мог уйти, не попробовав найти свою собаку. Натянув на голову капюшон, спрятав руки в рукава, он начал ломать сухие растения, чтобы было видно, что происходит за ними. Треск и хруст стояли неимоверные, даже гудение автотрассы на какое-то время затихло.
Земля, на которой росли борщевики, оказалась вся в рытвинах: то канава в человеческий рост, то взгорок с человека же. В канавах валялись сгнившие доски, железяки, битый кирпич. Кажется, когда-то здесь была стройка, а потом люди всё бросили и ушли.
– Кася! – позвал Дмитрий Олегович.
И вдруг совсем рядом послышалось:
– Я здесь! Здесь! Митенька, вытащи меня!
Кася, дай лапу!
Квадратное отверстие в земле Дмитрий Олегович увидел, только выломав почти весь борщевик. И даже удивился, как сам туда не свалился, он ведь на этом пятачке долго топтался.
Заглянув в колодец, Дмитрий Олегович с облегчением выдохнул: Кася стояла там на задних лапах, передними опираясь в стену.
– Цела?
– Цела! – Кася нетерпеливо повиляла хвостом.
– Подожди, сейчас я тебя вытащу.
Дмитрий Олегович присел у края колодца и задумался. Спускаться вниз не хотелось, с физической подготовкой у него было не очень, и вылезать потом будет проблематично, если вообще возможно. Глубокая ямища, для чего её, такую, выкопали, да ещё и кирпичом обложили?
– Кася, ты мне доверяешь? – спросил Дмитрий Олегович.
– Как-то мне этот вопрос не нравится, – севшим от переживаний голосом ответила собака.
– Доверяешь или нет?
– Доверяю, – неуверенно согласилась Кася.
– Тогда дай лапу.
– Что я – маленькая?!
– Давай лапу, говорю!
Согнувшись в три погибели, правой рукой упёршись в край колодца, Дмитрий Олегович протянул Касе левую руку. Кася тоже потянулась навстречу хозяину, тоже вытягивая левую переднюю лапу.
Дмитрий Олегович ухватил Касю за лапу и потащил наверх. Кася взвыла от боли, но Дмитрий Олегович не отпускал, хотя ему было и тяжело – тридцать килограмм живого веса! – и жалко собаку.
Через несколько мгновений Кася была наверху.
Два секрета
– Ты мне чуть лапу не оторвал! – обиженно сказала Кася.
– Вернуть тебя обратно и вытащить как следует? – спросил Дмитрий Олегович.
– Нет, – сказала Кася. – Но можно было и аккуратней.
Дмитрий Олегович покачал головой. Угораздило же его взять в приюте охотничью собаку, а не какую-нибудь дворняжку или овчарку. Говорят, те очень любят своих хозяев, и прямо ни на шаг от них не отходят. А Касе, похоже, не так важно, с кем она живёт, лишь бы в лес гулять пускали.
– Ты что, даже спасибо не скажешь? – спросил он.
Кася подняла на Дмитрия Олеговича свои прекрасные миндалевидные глаза с пушистыми рыжими ресничками.
– А без спасибо ты бы меня не спас? – сказала она.
– Конечно, спас бы, что за глупости!