Ничего похожего на викторианство в нашем отечестве не было никогда. Так, разве в романах Тургенева что мелькнет, и то призраком. Мы не Остров, мы континент, и регламент публичного поведения нам был писан разве что в эпоху Домостроя, да и тогда, боюсь, не шибко соблюдался. При советской власти, правда, средства массовой информации обязаны были соблюдать известное целомудрие, но это не касалось частной жизни граждан. Граждане могли сколько угодно сморкаться в два пальца и рассказывать непристойные анекдоты при дамах, заваливаться в гости без предупреждения и выкладывать в разговорах без стеснения самые интимные вещи.
Что уж говорить о новейших временах, когда бесстыдство стало образом жизни и затопило экраны и страницы. Как мы распустились! И как мы распустили мир! Непристойная бабенка, присвоившая себе имя Мадонна, которая на сцене имитировала половой акт с распятием, пишет детские книжки. Какие-то полусумасшедшие девки панельного вида в трусах и бюстгальтерах воют со сцены и получают за это миллионы. На нашем ТВ цензура коснулась только определенных тем и нисколько не затронула область насилия и разврата – этого ложкой ешь, и бесконечные документальные фильмы о «ночных бабочках» грязнят эфир уже лет двадцать. Только что видела, как на государственном телевидении каждые полчаса красуются шеренги женщин в нижнем белье (какая-то реклама)… Широко улыбающиеся, жалкие, не- счастные, безмозглые, оставленные без защиты, полностью обесцененные, оскверненные тушки женщин, заполонившие информационное поле страны, властно призывают к появлению какой-то новой и на этот раз русской королевы Виктории.
Чтобы она как-то сморгнула чары Мерлина и сказала, что фигурировать в публичных местах в нижнем белье – ужасно стыдно, что торговать телом – позор, что разврат должен тихо и скромно гнездиться в потаенных углах, а не расхаживать с видом полного права, что «известные женщины» – это погибшие создания, которых должны спасать миссионеры, что потеря девственности без брака – несчастье…
Сначала, конечно, над этими речами посмеются. Не слишком дружно и не очень весело, но посмеются. А потом, если наша королева будет спокойно их повторять, смех постепенно замрет на губах. Те, кто сегодня на авансцене бесстыжести, начнут тихо отступать в глубь времени, а те, кто сегодня в унижении и в загоне как люди старомодные и несовременные, – проявляться наружу. Это завсегда так происходит, если крепко держаться за свою веру и не отступать.
И будет так хорошо, так чопорно, так строго, и каждый маленький намек на «что-то такое» вызовет радостное биение сердца, и начнутся целомудренные, обстоятельные книги про «него» и «нее» в духе сестер Бронте, и бедные идиотки женщины наконец резко возрастут в цене.
Виктория, где ты?!
Ах, что подумают!
: 1111
Одна почтенная женщина сильно затрудняется с приемом гостей: ей неловко покупать в магазине алкоголь. «Подумают, что я пьяница, – призналась она мне как-то с тоской. – А у меня лицо такое нездоровое. Посмотрят и скажут: пришла алкоголичка за дозой…» Езус Мария! Кто, продавцы в алкогольной лавке, что ли, подумают? Они ничего не подумают, поскольку по роду службы столько навидались, что пронзительнее и точнее врача-нарколога могут определить степень алкоголизации любого клиента и вычислить, как давно и что именно он употребляет. Бояться, что эти матерые знатоки человеков что-то там «подумают», смешно.
Смешно-то оно смешно, да не совсем смешно. Я знаю, как осложняет и без того грустную человечью жизнь маленький, но зловредный демон по имени «Что подумают». Особенно жизнь женскую, сильно подверженную фантомным кошмарам.
Загрызенная делами дама ныряет, едва не опоздав, в «Красную стрелу», ей жутко хочется сто граммов, оливье и сладко заснуть. Так вот же рядом вагон-ресторан – иди. Как? Вы что! Как это она в одиночестве заявится в ресторан? Что подумают! А что подумают, глядя на ее костюм а-ля «Валентина Ивановна на заводе тяжелого машиностроения», очки минус восемь в каждом глазу, туфли Ecco, удобней и страшней которых не придумаешь, и стрижку каре, которую надо было подправить еще полгода назад? Подумают только то, что и можно подумать: замотался, дескать, бабец, нелегко денежки-то нынче достаются. Кстати, те кошечки, о которых действительно можно «что-то подумать», в вагон-ресторан ходят парочками. Так чего ради наша бедолага лишает себя маленькой радости?
Ответа нет. С психозами бороться трудно. Знаю женщину, которая тщательно красится перед тем, как пойти в булочную, и не для удовольствия или в поисках личного счастья, а чтоб не подумали, что она не следит за собой и опустилась. Доказав демону, что она все-таки следит за собой, прижав к груди батон, она возвращается домой, дабы смыть с лица результаты своих трудов.
Один образованный человек рассказал, что любит иногда для отдохновения читать детективы в ярких мягких обложках, но стыдится покупать их открыто. Берет пару солидных книг и к ним в придачу книжку дурацкую. «А то подумают, что я темный и только макулатуру всякую читаю!» Иногда он даже с извиняющимся видом хихикает и объясняет, тыкая пальцем в обложку: «А это для тещи»… Вот ведь вообразил себе человек плотные ряды грозных судей, которые при виде его начинают саркастически хохотать и декламировать античным хором: «Смотрите! Смотрите, смертные! Вот он, дурак дураков, и книжки он берет дурацкие! Донцову купил! Бушкова купил! Позор, позор, позор!» И человек съеживается в страхе и начинает плясать свои балеты, чтоб отвести беду. Объяснить ему факт полного отсутствия в реальности воображенного им античного хора невозможно.
Я говорю как человек, имеющий огромный опыт борьбы с разными демонами, в том числе с демоном «Что подумают». Пару лет назад для поправки здоровья мне надо было отправиться в спортзал, ну, в так называемый фитнес. Мои мучения были невыразимы, они достигали стадии физических корчей. Я представляла себе, как я, неформатная (толстая, немолодая, неспортивная), приду в зал, и как мне будет стыдно, и как все будут смеяться и рассматривать меня и мою одежду, а она, может быть, совершенно не та, и я не знаю, что надеть и как себя держать и… и… и…
Что подумают! Что подумают! На опасной уже стадии развития психоза я взяла себя в руки, пришла в фитнес и обнаружила там действительность. Никому до меня не было дела. Никто ничего не «думал». Все занимались – с вдохновенными, сосредоточенными и оттого несколько трагическими лицами – своими телами и телишками, и ничей возраст и ничья фигура не привлекали абсолютно никакого внимания. Наоборот, владелец одного тела, случайно обнаружив присутствие рядом какого-то еще тела, глядел на товарища вполне благожелательно. Образовывались даже какие-то «мы»: мы, люди, внимательные к своему здоровью, любящие движение, стало быть, отчасти союзники. Мучения мои оказались более чем напрасными.
Это все мелочи, однако демон «Что подумают» может привести и к печальным последствиям. Бывает, что надо стать участником борьбы, защитить правду, помочь герою, а человек вздыхает: «Я такой неуклюжий, говорить не умею, мысли формулирую плохо. Зачем я стану высовываться? Подумают, что я глупый, неважный человек». И если так бредить начнут тысячи людей – могут обрушиться много хороших и правильных дел…