-Никакой тебе исключительности!- приторно всплеснула руками с заразительным смехом, намекая на то, что картина висела здесь ещё до этой безумной круговерти, в которую превратилась жизнь.
-Женщина иногда может выступать образом… а причина может быть в другом, - подмигнула и пошла дальше, останавливаясь возле другого полотна, дольше, чем на предыдущих.
-Джейкоб де Баккер “Жадность”. Если смотреть внимательно, то можно увидеть как люди страдают. За мужчиной следует смерть, но он не останавливается, а раздает “справедливость” за монету, взвешивая. Ценя деньги и репутацию больше, чем свою собственную семью. Символично и так точно. Нет предела жадности… запомни это, девочка, попробовав раз, тебе всегда захочется еще, - во взоре сверкнула озлобленность. Подбородок вскинулся, и, громко хмыкнув, прошла дальше.
И новая далеко не лестная реакция. Достаточно лишь слегка напрячься, чтобы понять, что с носителями “зависти” и “жадности” у эффектной мисс Диаз такие себе отношения. И оба пока незнакомы. А один из них и вовсе главный вектор организации. Почему позволяет увидеть? Зачем раскладывает подсказки, давая информации больше, чем Вито и Макс вместе взятые?
Размышлять было некогда, ибо новая информация уже следовала, и каждая её крупинка на вес золота.
-Иероним Босх. Тут и так все понятно, олицетворение чревоугодия и что оно за собой влечет. Ироническое представление мастера об этом грехе. На грани сатиры, но, если всматриваться чуть дальше и глубже, станет ясно, что тощий живот ни в пляску, ни в работу. Только сильно налегает на спиртное… как бы печень не отвалилась… - даже вздернула плечами в негодовании.
Этот всплеск негодования вызвал сдержанную улыбку, словно слабость к спиртному здесь была уже принятым неизбежным злом.
-И вот мы здесь, тут главный выход в сад, через противоположную дверь можно вернутся в главный холл к лестнице на второй этаж. А это Рубенс. “Сатурн пожирает собственных детей”. Юпитер напророчил Сатурну, что его потомок низвергнет его в Тартар. Поэтому в страхе поедал их, боясь, что они станут гибелью всего его дела и мира. Так и случилось, Зевс убил его и заточил всех титанов, - молчание, гнетущее как апогей сказанного.
Едва сдерживаемая боль, которая незримо разлилась в воздухе, поразила на несколько мгновений сознание. Воплощение каждого “носителя греха” и непреложный обет, что объединял их вместе. Никаких детей. Новое знание, новое понимание, прибивающее к полу. Но всё же лучше неизвестности.
Громкий вздох и снова развернулась к тебе.
-Я слышала, что тебе нравятся цветы и растения, пойдем, я покажу тебе мой сад, истинная моя гордость, - улыбнулась, взяв тебя за руку, утаскивая в сторону выхода.
-С удовольствием,- слегка замедленно кивнула, в глазах промелькнуло уже какое-то чисто человеческое понимание, поэтому устремилась вслед, не отпуская руки.
В нос ударило изобилие запахов. Прилегающая территория особняка была максимально роскошной и не уступала двухэтажному зданию. Античный фонтан, которому, казалось, больше времени чем дому, был одним из главных украшений. Его идеально дополняли сидящие на постаменте сирены, которые лили воду из нескончаемых кувшинов прямо вниз.
-Всегда нравились в мифологии эти милые создания, способные стойких моряков утянуть в лапы морской пучины и уничтожить о скалы и рифы. Хищницы в образе красавиц, - утонченный смешок, который был также дополнен жестом рук, словно намекающим на себя любимую.
-Проклятые создания, которых никто не способен полюбить в их истинном обличье, - на губах отразилось какая-то печаль.
-Смотри, разве не прекрасно? - тут же переключилась приусадебный участок, окрашенный росчерками различных видов цветов как картина художника мазками. При этом так же мог похвастаться изобилием различных фруктовых деревьев, гармония ароматов которых, в совокупности с цветами, резонировала куда сильнее, чем в цветочной лавке, несмотря на открытое пространство. И среди всего этого маленького рая стояла белоснежная высокая ротонда, куда целенаправленно шла, останавливаясь лишь для того, чтобы ты могла насладиться всем этим природным богатством.
Разнообразие сортов поражало воображение уже тем фактом, что чуткое обоняние подсказывало: всё гармонично, лишних нет.
Белые розы с вкраплением ярко алых, словно капли крови на снегу.