— Американец? — переспросила мама с таким видом, будто вероятнее было, что архангел Гавриил заглянет к нам на завтрак.
— Он проколол колесо на велосипеде. Папа в сарае, помогает ему с починкой.
— О, понятно. А что он делает в Торнвуде?
— Понятия не имею, потому что я с ним почти не разговаривала, — с легкой досадой ответила я. — Он зайдет к нам выпить чаю, может, тогда ты и расспросишь его?
Как и маме, мне не терпелось узнать, что мистер Краусс забыл в наших краях, но я была рада, что смогу сделать это ее руками.
Когда мужчины вернулись (рукава рубашек у них были закатаны до локтей), я отрезала несколько больших ломтей фруктового пирога. Он настоялся на славу, ведь мы с ноября напитывали его хорошим бренди. Из темного пышного теста выглядывали сочные вишни рубинового цвета и янтарный изюм, и я разложила куски по красивым фарфоровым тарелкам, которые мы приберегали для особых случаев.
Отец завел американца в большую комнату, объявив:
— У нас в доме ученый человек! — и следом за ними, как привязанный, пошел Билли.
Я вынесла из кухни поднос с чаем и пирогом, попутно напомнив Билли умыться и помыть руки.
— Спасибо, миссис Батлер, я очень ценю ваше гостеприимство, — вежливо сказал маме мистер Краусс, а потом многословно поблагодарил отца за помощь с велосипедом.
Он сидел в кресле у камина, модно одетый, и говорил с таким акцентом, что казалось, будто наш дом посетил сам американский президент. Мы старались показать себя с наилучшей стороны. Я никогда прежде не встречала американцев, мои родители, возможно, тоже. Однако мы изо всех сил старались скрыть то, как сильно взволнованы его неожиданным появлением. Я видела, что ему понравился мой пирог, тесто для которого моя подруга Тесс трижды замешала, чтобы приворожить будущего мужа.
— Пирог восхитительный, — сказал мистер Краусс, и не успели слова слететь с его губ, как мама тут же подложила ему на тарелку еще кусочек.
— И что же привело вас в Торнвуд, мистер…
— Краусс. Гриффин-Краусс, если точнее. Моя мама ирландка, — пояснил он.
— И она, стало быть, из Клэра? — воодушевилась мама.
— Нет, вообще-то она была из Слайго, — сказал мистер Краусс, прожевав очередной кусок пирога. — Она умерла, когда я был еще совсем мал.
— Господи, помилуй бедняжку! — проговорила мама, и мы все хором добавили «аминь».
— Так что же вы забыли здесь? — уточнил отец, тут же заработав неодобрительный мамин взгляд. — Что? Я только хочу сказать, что, если мистер Краусс ищет родню, он забрел несколько южнее, чем нужно.
— Не думаю, что такой ученый человек может так легко заблудиться, — возразила мама. Пока родители спорили, мистер Краусс посмотрел на меня: во взгляде его отражалось удивление.
— Могу я поинтересоваться, какими науками вы занимаетесь? — наконец спросила мама, полная решимости выведать все, что можно.
— Антропология… Поначалу я учился в Калифорнии, но сейчас слушаю лекции в Оксфорде.
— В Оксфорде? — переспросила мама, прижав ладони к щекам.
Билли воспользовался тем, что все отвлеклись, и стащил большой кусок пирога.
— Я путешествую по Ирландии, проводя исследования для моей диссертации, — сообщил мистер Краусс, покачиваясь на стуле. — Я в некотором роде коллекционер историй.
— Каких историй? — спросила я.
— О, ну, знаете, местный фольклор. Общаюсь с людьми, чтобы узнать, верят ли они в существование фейри.
Воцарилась тишина, мы все украдкой переглянулись. Однако мистера Краусса это нисколько не смутило.
— Моим интересом в этой области я обязан вашему поэту, мистеру Уильяму Батлеру Йейтсу. Он посещал наш университет в Калифорнии и был весьма красноречив, рассказывая о том обширном веровании в потустороннее, которое еще живо в сознании ирландского народа. Я антрополог, и мне показалось, что никто прежде не проявлял академического интереса в этой области — исследование веры в фейри. И вот поэтому я здесь.
Закончив короткую речь, он сделал паузу, чтобы отпить чаю, и за это время его слова уложились у нас в головах.
— Вы изучаете… фейри? — наконец спросил отец.
— В некотором смысле да. Я собрал довольно много доказательств… — Он полез в свою сумку и вынул оттуда несколько больших тетрадей черного цвета.
— Доказательств? — в замешательстве переспросила мама.
— Лучше будет назвать их свидетельствами. Я побывал во всех кельтских регионах, и на самом деле Ирландия — моя последняя остановка перед возвращением в Оксфорд.