– Никогда, – цедит сквозь зубы. – Ты моя. Навсегда.
Глава 6. Фрэнсис
Ты пожалеешь. Ты сильно пожалеешь. Я заставлю тебя себя полюбить. Не важно, сколько времени на это понадобится. Заставлю. Выбью его из тебя. Вырежу охотничьим ножом. Я убью, блядь, даже его херов фантом! Да, я всех убью, кто стоит между нами. Сука… Какая же ты, сука, Бекки!
Выхватываю из кобуры глок, покрепче сжимаю рукоять в нетвердых пальцах, верчусь туда-сюда, утопая задницей в мягком диване.
– Жаль, что они усыпили тебя как шелудивую псину, Блейк! – ору в музыку, которая нахлобучивает тяжестью басов. – Жаль, что ты, урод, мог сдохнуть всего один раз. Я бы оживлял тебя снова и снова, чтобы раз за разом разрывать на части собственными руками. Я должен был сам прикончить тебя. Отрезать твою тупую башку и кинуть ей в ноги.
Я ору во все горло, но всем похер. Начну палить, они тоже сделают вид, что так и надо.
Блядь, перебрал. Лед так долбит. Пульсирует в башке. Отупело пялюсь на девку, которая уныло вертит голым задом вокруг шеста, к которому пристегнута браслетами. Хуево работает без дозы – это видно сразу.
Делает еще один круг и поворачивается ко мне передом. Сиськи как у нее, блондинистый парик и мордочка такая же невинно-детская. Не успела пока снюхаться в край.
– Иди сюда, – маню малолетнюю проститутку пальцем. Наверное, несовершеннолетняя, но я тут не для того, чтоб блюсти закон.
Ее сутенер подходит к платформе с шестом, вокруг которого она вынуждена извиваться, пока не приглянется какому-нибудь извращенцу. Такому, как чертов Блейк, например.
Отстегивает ее, но браслет оставляет на одной руке, грубо толкает к моему дивану. Девчонка смотрит на меня перепуганными глазами, а потом вспоминает, что ей надо быть желанным мясом, которое поднимет любой член, и зазывно улыбается.
– Привет, мистер, – выдает нагло, и меня это так заводит. – Вы такой секси.
Интересно, она заигрывала с ним так же грязно и топорно? Нет…она тоньше, но сейчас будет наглой путаной. Моей наглой шалавой.
– Сядь к папочке на колени, крошка, – скалюсь я, дернув ее наручник и обрушив сладкую попку себе на колени. – Сейчас папочка тебя порадует.
– У тебя есть, да? – ее глаза разгораются, когда она видит остатки льда на столике.
Она душу продаст за дозу. Позволит живьем разрезать себя на части, только бы позволили вмазаться перед съемкой снаффа.
Я хватаю ее за подбородок, верчу ее мордашку и так и сяк, чтоб заметить знакомые черты.
– Тебя зовут Бекки, – киваю я, ущипнув ее за сосок.
– Меня зовут как пожелаете, мистер, – отзывается со смешком. – Хоть святая Кэтрин.
Меня нахлобучивает гневом, вены рвутся от него. Хватаю ее за скулы и сжимаю их до хруста челюстных суставов.
– Тебя, сучка, зовут, Бекки, – цежу сквозь сжатые зубы. – Поняла меня, подстилка? Если я решу, тебе прямо сейчас перережут горло и выкинут в мусорный контейнер.
– Поняла, мистер, – в ее глазах страх, а по щеке катится слезинка.
– Моя Бекки, – усмехаюсь я, ловлю слезинку на подушечку пальца и отправляю в рот.
Вкусная. Я люблю вкус ее слез.
Зрение больше не фокусируется. Ее синие глаза и кукольное личико в дымке Но я вижу, как она морщит нос, как светлые брови слетаются к переносице, как у маленького ребенка. Вижу, да. Хочу, чтоб ей было хорошо.
Облизываю палец, щедро обмакиваю его в лед и приказываю:
– Открой рот, детка. Сейчас папочка сделает тебе хорошо.
Она послушно открывает рот, и я засовываю палец ей под верхнюю губу – втираю в десну вещество. Так быстрее хлынет в кровь.
Она радостно хихикает. Я так давно не слышал, как она смеется. Так давно не видел, как загораются искорками синие глаза.
Я тоже смеюсь вместе с ней глупо хихикающей и трущейся голой промежностью о мои брюки.
Но чего-то мне не хватает. Я этого очень хочу. Мне это надо. Втираю еще кристаллов идеальной очистки в ее влажные, гладкие десна, а потом требую, схватив за волосы:
– Скажи, что любишь меня, Бекки.
Она смотрит на меня стеклянными глазами-бусинками, хихикает как заводная механическая игрушка. Я встряхиваю ее за плечи, сжимаю их так, что начинает хныкать, и рявкаю:
– Я сказал, скажи, что любишь меня, блядь!
– Люблю тебя, – хнычет она.
Хорошо. Так хорошо. Я тяну ее к себе. Дергаю за волосы, запрокинув голову назад, нажимаю свободной рукой на челюстные суставы, заставив открыть рот. Целую ее жадно, кусаю губы, вылизываю рот, упиваясь ее конфетным вкусом.
Хочу еще. Хочу больше. Хочу ее всю. Хочу выпить ее душу, а тело насадить на себя.
– Хочу тебя, – выдыхаю ей в рот.