– Этого просто не может быть, – повторяет Сай, и это уже больше похоже на мантру. – Эли просто перепутала какую-то расчленёнку с проделками Душителя. Кому еще это нужно?
– Не перепутала, – отзываюсь я. Даже рыкнуть на него не могу.
У меня дико трясется правая рука, никогда не было такого тика. И этот запах. Почему я чувствую его так ярко, а мы еще даже не в прозекторской?
– Сейчас сами все увидим, все поймем, – бормочу я, чеканя шаг.
– Можно я подожду в кабинете Эли? – Сай зеленеет на глазах от одного только предвкушения созерцания гнили, которая когда-то была человеком.
Гнилые, расчлененные трупы как и годы назад – его слабое место. Впрочем, сейчас, наверное, больше, чем тогда. Привыкли мы быть небожителями, привыкли.
Пора падать обратно на землю, пора вновь почувствовать их, забытых, лишенных всего, тех, кто вознес нас выше других. Тех, чье возвращение столкнет нас в бездну.
– Нет! – рявкаю я. – Это наша работа. Наш херов долг.
Уже нет. Скорее, это цементная ванна, которая утянет нас на дно. Сай нужен, чтоб ориентироваться на его реакции, чтоб понимать, что я не спятил, что это все не игры моего разума, который часто теперь мутится льдом.
Толкаю двери, и мы входим в прозекторскую. Сай застывает у входа, выдергивает из кармана платок и прижимает его к носу и рту.
Смрад, и вправду, ужасный, но я иду к столу. К чертовому столу, за которым стоит Эли в респираторе и защитных очках.
Человеческий конструктор, выложенный на холодной стали. Ссохшееся, желтоватое из-за жировоска, полностью обезображенное нечто с клочьями волос, свисающих с края, сожранных хлоркой.
Душитель вернулся. Вернулся, блядь.
– Эли, скажи мне, что почерк иной, – хватаюсь за невесомые крупицы кислорода, которые съедает гнилой дух разложения.
Она снимает с себя респиратор и очки, смотрит на меня долго, молчит.
– Все в точности, даже отбеливатель той же марки. Его любимый.
– Мы не обнародовали эту информацию, – встревает Сай, который, наконец, дополз до стола и взглянул на нее. – Это невозможно, если кто-то из наших не проболтался.
– Имя известно? – рявкаю, перебивая его стенания.
Меня тошнит. Дико мутит, но не из-за запаха разложения.
Когда он меня отпустит? Когда эта сука Блейк меня отпустит?
– Конечно, – кивает, и мы переходим к маленькому столику, на котором разложены личные вещи жертвы. – Он педантичен и, как всегда, не скрывает ничего о ней. Алиша Купер. Двадцать пять лет, стриптизерша. Брюнетка, большая грудь.
Рассматриваю то, что там лежит: водительские права, кружевное красное белье. Срезанное с ее еще живого тела. Уверен, что не с трупа срезал.
– Стриптизерша? – издаю нервный смешок. – Блейк теряет свой класс. Хотя проститутка уже была.
– Это не Блейк! – вдруг повышает голос Саймон. – Его давно поджарили внутривенной инъекцией? Забыли, босс?
– Сай, полегче, – мягко произносит Эли.
– Не смей, ублюдок, постоянно тыкать меня в это носом! – реву я, смяв его, просто вжав в стену.
Сай дергается, пытается оттолкнуть меня, но я так зол, что проще сдвинуть херов танк, чем меня.
– Извини, Фрэнсис, – хрипит, пока я душу его.
Сука! Какого хера они все тыкают меня в это носом? Какого хера постоянно чешут про его превосходство?
– Фрэнни, – Эли пытается оттащить меня от него, но хер там. – Хватит! Уймись, Малленс! Мы все на взводе, но нужно просто включить холодные головы и все обдумать.
Обдумать, да. Точно, обдумать и все решить. Даже если Блейк вылез из своей безымянной могилы и опять начал их душить и трахать, я снова до него доберусь.
– Пошел ты на хер, Сай, – выталкиваю его в коридор. – Иди уже и трахни свою Карли, черти тебя дери!
– Вы совсем с ума сошли из-за нее, босс, – выплевывает он, рывками поправляет пиджак и идет прочь по коридору.
– Возьми себя в руки, Фрэн, – шипит на меня Эли. – Понимаю, что мы в полном дерьме, но включи уже голову!
– Все нормально, – цежу я, глядя, как она накрывает останки. – Все нормально. Мне просто нужно подышать.
– Подожди меня в моем кабинете, – не смотрит на меня. – Нужно поговорить.
Еще как нужно, черт возьми!
– Ладно, – бросаю я и выскакиваю за дверь.
Меня мутит. Едва сдерживаю рвотные позывы, и виноват в них не только запах гнили.
Мало того что чертов Душитель не покидает нашу супружескую постель, так и здесь кровь портит. И неважно, что давно сдох.
Кабинет Эли почти не изменился – только жутких погребальных масок на стенах стало больше. Жду, рассматривая их.
Ты ничто, Блейк. Просто чучело, клоун, которого помнит только она. Ты не херов Ворон, чтобы вернуться из могилы.