— И после этого ты говоришь, что не знаешь куда Радонежские умотали? — повернулся я к Луцкому.
— Я — нет, не знаю. Настасья знает, но молчит.
— Так погоди, а по поводу каменоломни… — вспомнил я свой первый вопрос.
— Она моя, — улыбнулся Луцкий.
— Это как? У вашей же семьи уже есть бизнес, связанный с магическими ископаемыми.
— Мы его еще не восстановили, да и по документам я никак не задействован был в отцовской фирме, даже по наследству фирма перейдет на Даньку. Поэтому все быстро оформили. Правда с доверенностью пришлось повозиться.
— Странно, что об этом никто не знает еще.
— Зачем мне светиться. Я быстро нашел управляющего, кому могу доверять и веду дела дистанционно. Думаю, все думают, что владелец как раз мой управляющий. Пусть шумиха поутихнет.
— Так у Радонежского же были какие-то схемы мутные с инвестициями.
— Доверенность у Настасьи, а значит теперь она заведует инвестициями, — подмигнул Радонежской Луцкий, — я только бизнес купил.
— Да как это вообще произошло⁈
Радонежский вернулся со свадьбы Романовых полный гнева. Он быстро скинул с себя пиджак и кинул в руки одной из жен.
— М-да, дура конечно Настька, — с язвой заметил сын.
— Про эту девку больше и слышать не хочу! — разъярился Радонежский.
— Она твоя дочь, неужели не вступишься? — сжимая пиджак сказала жена.
— Ты мне тут еще повякай! Твое воспитание! Это ж надо с Луцким!
Пока Радонежский поднимался наверх вторая жена пренебрежительным взглядом посмотрела на первую.
— И кто из нас теперь вторая, — ехидно заметила та, забрала пиджак из рук первой жены и пошла за мужем.
— Я б на вашем месте серьезно с дочерью поговорил, а то совсем распоясалась. Забыла о своем предназначении.
— И какое же у нее предназначение? — сжимая кулаки от напряжения спросила женщина.
— Как и у любой девки, быть послушной и выполнять все указы…
— Ты меня, щенок, еще учить будешь⁈ — взяла за рубашку парня первая жена Радонежского.
— Оу-оу, дамочка по легче! Или совсем из дома вылететь захотели? Не забывайте, я единственный наследник. Подумайте, как будете жить после смерти отца… — лукаво улыбнулся парень, отцепил руку поникшей женщины и присвистывая пошел в спальню.
Проводив взглядом наглеца, та решила остаться в гостиной и дождаться дочь, сидя в кресле и уснула.
— Собирайся! — разбудил Радонежский жену. — Бегом, бегом! Или ты решила остаться одна.
— Куда? Зачем? — спросонок не понимала ничего женщина.
— Мы уезжаем немедля.
— Куда?
— В Париж, у меня там родственники живут, — сказала вторая жена.
— А Настасья вернулась? — посмотрела по сторонам женщина.
— Нет и это уже не мои проблемы, — сказал Радонежский. — Сейчас приедет Самойлов и нотариус…
Первая жена посмотрела на часы прищурившись.
— К чему такая спешка, — пробормотала она.
— Лучше сейчас, пока этот герой хренов до меня не добрался. Говорят, уже по душу Борисыча в Москву рванул.
— Кто говорит? И кто такой Борисыч? — протирала глаза женщина, как вдруг в дверь постучали.
Через минуту лакей привел в гостиную барона Самойлова. Жены и сын Радонежского сели спокойно на диваны у окна, чтобы не мешать беседе.
— Значит по рукам, — довольно улыбнулся Самойлов, — осталось дождаться нотариуса.
— Погоди. У меня есть к тебе еще одно потрясающее предложение: как насчет выкупить у меня каменоломню?
— Ты же сам прекрасно понимаешь, что я этого сделать не могу. Я занимаюсь добычей адомантия, о чем ты прекрасно осведомлен.
— Сыну в подарок, он будет счастлив.
— Он первый наследник. Одним днем это не решить.
— Да я с Куравлевым свяжусь и мигом…
— Нет! — твердо сказал Самойлов. — Да и признаемся честно, никто его не купит. Все знают уже в каком ты положении. И хватило же тебе ума связаться с… — сморщился тот. — Да не важно. Я ж последний кому ты позвонил, правильно? А значит все отказались. Скажи спасибо что хоть поместье твое я согласился купить.
Радонежский стиснул зубы, он прекрасно понимал, что Самойлов прав.
— Да и черт с этой каменоломней, — махнул он рукой.
Вскоре пришел заспанный нотариус и быстро оформил сделку.
— Что ж, удачи вам Михаил Юрьевич, — лукаво улыбнулся Самойлов. — Надеюсь завтра утром в моем поместье никого не будет.
Как только захлопнулась дверь Радонежский выругнулся и взял приготовленные чемоданы.
— Пора.
— А как же Настасья? — вскочила первая жена.
— Да плевать мне на нее.
— Да и мне пора, — надел шляпу нотариус и пошел к двери.