—А перенес меня ты в этот мир тоже ради меня? — спросила мрачно, не особо рассчитывая на ответ. Не оставалось никаких сомнений, что это тот же ворон, из-за которого я до сих пор здесь нахожусь. Только сейчас заметила эту особенность. Одно перо выделялось на общем фоне, и было кристально белоснежным.
Птица громко каркнула, а я хмыкнула. М-да, дела. И вместе с чертовой птичкой, которая слезать с плеча наотрез отказывалась, отправилась помогать Драгу. Тот прибывал без сознания, но пара движений, и он уже снова с нами.
—Мора,— он обнял меня, затем отстранился и прошептал,— Извини меня, я не смог тебе помочь, я бесполезен.— О нет, вот только самобичевания, нам здесь еще не хватало.
—Отставить нытье!— скомандовала строгим голосом, и положила ладонь на плечо парня, продолжая чуть мягче,— Драг, не существует человека, который был бы готов ко всему, к любой атаке или нападению…нет. Я сегодня тоже дала слабину, такое случается. Но ведь всегда можно научится или наверстать упущенное.
—Правда?
—Конечно,— и вот тут, не знаю что со мной случилось, но произошел приступ неслыханной щедрости,— Я могу дать тебе пару уроков по самообороне, чтобы ты всегда смог защитить своих близких, и себя.
—Спасибо,— улыбнулся он, и мы отправились домой.
Каждый раз мои попытки помедитировать накрывались медным тазом! Вернее как, медитация медитацией, но больше меня раздражала абсолютная безрезультатность данных посиделок. Прошла ровно декада, с того времени, как какие-то левые люди в числе трех штук совершили довольно вялую попытку нападения. Рана на ноге полностью зажила, остались только длинные, тонкие шрамы. Не первые и не последние.
Уроки с Драгом мы проводили шесть раз в декаду, до моих медитаций. Иногда к нам присоединялась Мири. Я показывала им основные болевые точки на теле, и захваты. Когда то, еще до армии меня научил дядя. Он тогда и подумать не мог, что подамся в военные, и в момент моей присяги в гробу перевернулся. Но после его смерти, смыслом моей жалкой жизни стала жажда мести. Помню как собственноручно, и с особой жестокостью убивала наших врагов с севера, но никогда не опускалась до разорения ни в чем не повинных мирных жителей, и не позволяла своим солдатам так поступать. И сейчас, было достаточно времени понять, что мне бы хватило лишь смерти тех, кто посмел поднять руку на родных мне людей. Я знаю, что по натуре не самый лучший человек, и ни в коем случае не пример для подражания. Но для человека, который долгое время был предоставлен сам себе, и вырос в законченного эгоиста, думающего тоже лишь о собственной шкуре, волнение за кого-то еще, было не обычным ощущением.
В начале следующей декады, я решила, что стоило бы показать пареньку некоторые приемы из фехтования, настоящим воином ему конечно за краткий срок не стать. Но зато будет представление о защите в непредвиденных ситуациях.
Большинство тренировочных мечей для детей, или начинающих, были вырезаны как раз таки из дуба, но как только я заикнулась об этом при бабе Марте, она пригрозила мне пальцем со словами: «Святое древо не трожь!». И в итоге мы, основным составом (я, Драг, и Мири), шли по лесу пытаясь найти более менее нормальную ель.
—Эта?— Мири махнула в сторону тонюсенького деревца, на котором осыпались все иголки.
—Нет.
—А эта?— еще одно дерево, но настолько огромное, что его ветви придется рубить минимум пару дней.
—Нет.
—Тогда может эта?— и снова на тонкое деревце, только уже с иголками.
—Из крайности в крайность,— не удержавшись, едко прокомментировала я. Девушка обижено засопела и уперла руки в бока.
—Тебе ничего не нравится из предложенного мной.
— Наверное, потому что ничего из предложенного тобой не подходит.
—Да какая к Дэване разница? — всплеснула она руками,— Любое дерево выбираешь, спиливаешь, и дело с концом!
—Нам нужно не сколько само дерево, сколько хорошая, толстая ветка, чтобы вырезать из нее меч.— Вещала я, продолжая идти.
По сути это так, но конкретно для меня, помимо хороших веток на дереве, еще должна была быть внутренняя расположенность, и уверенность в правильном выборе. Пока что ее не было.