Собкар с большим интересом разглядывал своих слушателей, пытаясь прочесть по глазам их мысли и чувства. Он сделал паузу, чтобы воины смогли переварить всё услышанное и, может, сделать для себя некоторые выводы. Наконец, Собкар оглядел всех существ и перешел к окончанию своей речи:
— Какие выводы мы можем сделать из этого: первый — надежда в борьбе с врагом остаётся только на нас. Второй — нужно объединиться с людьми. У них почти одинаковые цели с нами, но не полностью... — Собкар повысил свой голос, как бы выделяя предложения. — У людской знати есть непреодолимое желание захватить весь мир и поработить все народы, что не гуманно. — Собкар понизил голос до изначального уровня. — В общем, будет не просто. Третий — заполучить важное преимущество – подготовку. Гоблины, игны и тролли не любят такие вещи, как оригинальная тактика или продуманные учения. Они воюют, как шайка разбойников, побеждающая врагов благодаря численному перевесу, во главе с хитрым и трусливым атаманом. Четвёртый — знать, что твое дело правое! Идти вперёд так, чтобы все враги боялись. Делать всё так согласованно, чтобы враги бежали от одного вида этой согласованности. В общем, верить в победу и праведность своих действий! — Последнюю фразу Собкар почти крикнул. Затем тихо произнёс: «Всё. Я свою речь кончил... Какие есть вопросы?».
Все воины призадумались. Кто-то из красных ящеров хотел уже крикнуть «Вопросов нет!», но Бонкар встал и произнёс:
— У меня есть вопрос! В речи было сказано, что враг абсолютно не придерживается тактики, а давит численным перевесом... А как же знаменитые победы гоблинов при реке Госсо или при осаде людской крепости Гарт? Трудно такие победы одержать, не придерживаясь тактики...
— Ты прав! — Ответил Собкар. Он понимал, что Бонкар задаёт вопрос скорее для того, чтобы отличиться знанием истории и внимательным прослушиванием речи Собкара, чем для уяснения некоторых её моментов. Тем не менее, вопрос был вполне естественным и логичным, хоть и некорректно поставленным. — Про «абсолютно» речи не шло... В любом народе всегда есть талантливые стратеги, но у наших врагов использование их способностей скорее исключение, чем правило. Общественное мнение не на их стороне. Конечно, есть и те, кто действует по его законам или самостоятельно корректирует под свои нужды. Это, например, Нефритовый Волк, император гоблинской империи, или Лихой Хумо. Но даже они не могут стать истинными великими полководцами, потому что не патриотизм или желание познавать ими движет, а жажда власти или страх перед своими же соратниками и приспешниками. Но их навыков ведения боя вполне доставало, чтобы побеждать людей в порой неравном бою. В таких вещах всё дело...
— Понятно... Больше вопросов нет...
Бонкар медленно сел на траву и стал гордо оглядывать армию, будто спрашивая «Каков я?». Собкар сделал вид, будто не заметил этих недвусмысленных взглядов, хотя про себя отметил, что гордыня Бонкара может сыграть когда-нибудь злую шутку. Такие создания, как Бонкар, могут пойти на поводу у многих врагов, даже не понимая своей ошибки или стать такими же перебежчиками, как предавшие Союз Существ. Но справиться с гордыней будет сложнее, чем взять штурмом гоблинскую крепость, и только время сможет показать, к чему приведёт с порок Бонкара.
Собкар ещё немного постоял, ожидая новых вопросов, но воины только тихо перешёптывались друг с другом. Затем вождь Союза Существ объявил окончание первого дня учений. Все уже хотели расходиться, как Сыктывкар шепнул что-то на ухо Собкару. Тот внимательно оглядел укладывающихся спать существ и на мгновение задумался. Последнее, что остаётся сделать — это выбрать нескольких часовых для слежения за ночным лесом, из которого может незаметно напасть отряд гоблинов или кого-нибудь поопаснее. Ещё дозор является проверкой храбрости, чуткости и неутомимости воинов. Собкар изначально хотел поставить Бонкара, но посмотрев на то, как тот измученно повалился на траву, вспомнил, каким тяжёлым был для этого ящера день. Часовыми были выбраны несколько лучников, включая Дриндринкара, и двое велоцирапторов.
Глава IX. Неспокойная ночь
Сумерки сгущались... Лес становился всё темнее и мрачнее, а из-за высокой стены берёз начинали доноситься тихие шорохи. Пели цикады... На ночном небе не было видно звёзд, а весь лес, казалось, утонул в густой темноте. Собкар, как и в первую ночь, только делал вид, что спит, в то время как из под приоткрытых век пытался наблюдать за поляной и лесом. Его основные органы для слежения, уши, отчётливо слышали каждый шорох: это помогало ему лучше ориентироваться в обстановке. Одна ветка немного покачнулась — то кем-то разбуженная белка спрыгнула с неё и побежала куда-то вдаль. Где-то поблизости звучало неустанное кваканье обыкновенных зелёных лягушек. Наверное, там ящеры доставали воду на обед и ужин. На толстую ветку ближней берёзы села толстая сова. Собкар не просто следил, он наслаждался красотой ночного леса. В нём всё прекрасно: ночные звуки, прохладный ветерок, громадный жёлтый полумесяц, скорбно плывущий над горизонтом... В такой приятной обстановке очень хочется закрыть свои зоркие очи и забыться крепким сном. Но Собкар осознавал, что его новые соратники ещё слишком неопытны и могут случайно пропустить осторожный шелест вражьих ног.