Очень интересно наблюдать за часовым. Дриндринкар (именно он первым стал дежурить) не мог долго стоять на месте. Он то и дело ходил из стороны в сторону, оглядывался по сторонам и что-то еле слышно твердил. Когда слышался шорох, ящер мгновенно поворачивал голову в сторону звука и натягивал тетиву своего именного лука. Затем, спокойно вздохнув, Дриндринкар медленно опускал оружие, кладя стрелу обратно в колчан. Собкару не очень нравилось поведение часового: хоть и кроется опасность за каждым звуком, но оружие нельзя доставать слишком часто и не использовать. Собкар всё равно не подавал виду, что не спит, а только мысленно отмечал все недочёты в ночном дежурстве Дриндринкара.
Вдруг густой мрак берёзового леса прорезал тусклый свет факела. Он стал медленно приближаться к поляне Собкара. Вождь хотел мгновенно встать и побежать будить воинов, но вовремя передумал: будить армию должен часовой, то есть Дриндринкар; если все обязанности своих «учеников» брать на себя, то «ученики» перестанут относиться серьёзно к своему труду. Но если Дриндринкар вовремя не среагирует, то нужно будет самому тихо поднимать тревогу. Несмотря на опасения Собкара, часовой сразу заметил свет факела и со всех ног кинулся к вождю Союза Существ. Теперь вождю не надо было притворяться; он быстро вскочил на ноги, размышляя о том, что делать. В тот же миг поднялись ещё три фигуры. По их очертаниям Собкар различил удлинённые фигуры Цицикара с Сыктывкаром и гибкое тело Бонкара. «Если Бонкар и дальше захочет быть первым, то он сможет в некоторой степени добиться своего!». Следующие действия произошли довольно быстро: вся армия была поднята за семь секунд и почти без единого шороха. Собкар рассчитывал, что времени уйдёт побольше, и остался доволен такой собранности воинов. Никто из них не расставался со своим оружием, несмотря на опасность быть случайно заколотым своим же клинком при повороте с бока на бок.
Теперь вся армия собралась в своё обычное кольцо, а Собкар, Сыктывкар и Цицикар встали посреди поляны. Нужно было выяснить, что делать с надвигающейся опасностью и как встретить нежданных гостей. То, что это гоблины, никто не сомневался, но то, что они направляются именно к этой поляне — не очевидно. Бонкар предложил устроить гоблинам простую засаду и возможное неравенство количества воинов покрыть неожиданностью и натиском. Сыктывкар же настаивал на том, чтобы покинуть поляну и отправиться на поиски новой. Цицикар отвергал оба предложения: идея Бонкара может стоить многих жизней, с учётом неопытности воинов; план Сыктывкара был не надёжным: гоблины могут найти неаккуратно спрятанные остатки лагеря, сообщить своим командирам или комендантам ближайших крепостей о находках и отправиться по следам в погоню. Сам Цицикар предлагал чем-нибудь напугать нежданных гостей: громогласным кличем, нежданным залпом стрел и мнимым нападением. Собкар молча выслушал все эти предложения и решил тоже выдвинуть свою идею:
— На нашу поляну надвигается враг: что он может сделать нам? Разбить нашу армию — мы можем вовремя отступить. Найти и уничтожить лагерь — новые места найдём: благо нам ещё нечего сторожить. Могут обнаружить наше пребывание в этом лесу, по следам найти нас и устроить облаву — вот это и есть проблема... От неё и надо отталкиваться. — Собкар задумчиво помолчал. Все воины внимательно глядели на него. Глаза вождя сначала спокойно смотрели вниз, но потом вспыхнули огнём веры в победу, и Собкар с воодушевлением продолжил свою цепочку мыслей: