— Наспор? — сухо спросил Цицикар, знавший что рекорд по скорости стрельбы среди лучших стрелков достигал только полторы секунды.
— Могу и наспор... — задумчиво ответил Дриндринкар, немного остыв. Затем он спокойными движениями правой руки взял у двух ящеров, стоявших рядом, по колчану, полностью наполненному самодельными стрелами, и хрипло обратился к третьему: «Считай!».
У некоторых рептилий, включая корнагов, болнагов и ящеров, есть одна необычная способность: ускорять или замедлять работу сердца. Изначально, у диких существ это был один из способов ускользания от сильных врагов (притвориться мёртвым), но ящеры придумали новое применение: настраивать скорость сердцебиения на раз в секунду и считать удары сердца. У подобного способа измерения промежутков времени есть два удобства: точность и возможность воспользоваться в любое время. Но и есть серьёзный недостаток — долгая неправильная работа сердца может привести к болезни и даже смерти своего хозяина.
Дриндринкар ловко достал первую стрелу и почти не целясь выстрелил в тонкий ствол сосны, испытавший на себе ни один десяток точных попаданий. Ящер, считавший время, смутился: на это потребовалось три секунды. Затем Дриндринкар пустил вторую стрелу в соседнюю сосёнку, и... Чуть не промазал. Теперь вся армия собралась за спиной стрелка, молча наблюдая за выстрелами. На третьей, четвёртой, пятой и седьмой стреле Дриндринкар сократил отставание во времени, но девятая и десятая стрела снова увеличили его до двух секунд. На двадцать первой стреле, вынутой из другого колчана, все ожидали, что ящер начнёт запаздывать ещё на две секунды, в то время как Дриндринкар, наоборот, сократил до полутора. Последний десяток давался сложнее предыдущих: вся армия начала друг с другом разговаривать, рассуждать и спорить, а Дриндринкару нужно было успеть пустить три лишние стрелы...
Шестидесятая стрела легко вошла в кору высокой сосны в ту секунду, когда считавший время ящер воскликнул: «Стоп!». Это был настоящий мировой рекорд по скорости стрельбы из лука! Дриндринкар устало взглянул в сторону Собкара. В этом взгляде отражались и измождённость от семилетних учений, и радость от результата тяжких трудов, и неукротимая вера в освободительное движение, и укор за каждую минуту промедления... Затем лучник гордо улыбнулся и плавно упал на мягкую, словно меховую подстилку, траву: за эту минуту он сильно устал, и даже похвалы, сыпавшиеся с разных сторон, не могли заставить его подняться и избавиться от травяных объятий.
Обстановка на поляне складывалась шумная: все вокруг радовались, спорили, что-то доказывали, смеялись и... пытались побить рекорд соратника. Онеркар с Шагкаром — голубые ящеры, принадлежавшие к семёрке лучших лучников, — упросили Бонкара считать секунды, половина болнагов тоже была занята счётом времени: некоторые ящеры-лучники для верности просили сразу по два или по три существа. Но никто так и не смог побить рекорд Дриндринкара — у всех получалось выпускать в среднем двадцать-тридцать стрел в минуту.
Прошло полчаса... Немного потеплело. Лучи поднявшегося над горизонтом Солнца ярко отражались на голубой чешуе измотанных долгой непрерывной стрельбой лучников, уснувших крепким сном на мягкой траве. Собкар с Цицикаром, Сыктывкаром, Бонкаром и Винкаром сидели под раскидистой сосной и оживлённо беседовали о недалёком будущем армии:
— А Дриндринкар всё-таки прав... — хмуро произнёс Цицикар. Он, вопреки своим предыдущим фразам этого дня, всегда в глубине души мечтал о начале активного освободительного движения, но долгие разговоры с Сыктывкаром и Собкаром убедили его в необходимости многолетних учений.
— Разведка показала, что из одной из ближайших крепостей ушла половина гарнизона воевать на фронт с ротой Эйна и конным отрядом Реера. — Громко протараторил Бонкар. Три года назад его назначили командиром разведки и дали трёх лучников, двух болнагов, двух шашечников и одного велоцираптора (Дэнкара). Первую неделю ящер ходил гоголем, но потом (после беседы с Собкаром) он стал только иногда без спросу вставлять словечко о своей разведке. Теперь же это была нужная информация.
— Будто специально... — задумчиво произнёс Сыктывкар. Ему было относительно всё равно, когда будет начало активных действий, но это совсем не значило, что велоцираптора не интересует будущее народов: Сыктывкару хотелось, чтобы всё было продумано до мельчайшей детали и с минимальным количеством временных затрат, а также без смертей своих соратников.