Ни одного деревянного здания здесь не было. Лишь палатки, палатки, палатки... Только стены с башнями были сделаны из дерева. Снаружи казалось, что эта крепость твёрже камня, хотя изнутри её стены оказались тонкими. На башнях зияли большие дыры, а вокруг кипела работа. Всюду валялись стружки, инструменты и притащенные свежесрубленные деревья. Везде слышался стук молотка и визжание пилы. Топоры, алебарды и даже мечи сверкали при обтёсывании деревьев, а по стенам ползали плотники...
— Да это же наши! — прошептал Сыктывкару на ухо Цицикар. — Эх! Какие поганые эти гоблины, порабощающие наши народы! Сами себе жир наживают, а другие, видите ли, старайся, работай во имя их уродливых морд!
— Наши не лучше! — подхватил Сыктывкар. У него были мысли о тех же проблемах, но с другого ракурса. — Лучше бы они потратили силы на восстание, чем на помощь врагу! И как освободить тех от рабства, кто сам по жизни раб!
— Молчи! — перебил их Собкар. — Лучше посмотрите туда.
Глава III. Побег
Недалеко от палаток стояло низкое здание, незамеченное велоцирапторами. Его стены были сделаны из гранитных кирпичей, а крыша, покрытая толстыми брёвнами, имела длинную трубу. Деревянная дверь приоткрыта и как будто звала каждого, кто проходил мимо неё. Чуть выше двери висела деревянная табличка с выжженной надписью:
«Рабы из некогда существовавшего Союза Существ».
Справа от двери находилась железная решётка с небольшим замком. За ней кто-то протяжно стонал.
Цицикар хотел броситься на помощь пленным, ему было в тягость слышать стоны своих соплеменников, но Собкар остановил его жестом руки и показал на стражников, гордо стоявших возле решётки. Все они были вооружены до зубов. Шрамы на их угрюмых лицах говорили о многих битвах, через которые они прошли. Собкар что-то прошептал на уши велоцирапторам и направился вместе с Сыктывкаром ко входу. Цицикар же затерялся в толпе гоблинов...
Собкар спокойным жестом открыл дверь каменного дома и вошёл, придерживая её за Сыктывкаром. В небольшой комнате стоял покрытый синей скатертью стол. Далеко не все купцы могли приобрести такую скатерть, ведь краска, которой была покрыта скатерть, добывалась только в одном месте Мира. В углу располагался камин. У стены, отгораживающей пленников, сидел на деревянном стуле жирный гоблин. Он захотел встать, но ноги отказались держать тяжёлую тушу, и гоблин повалился на свой стул. Сиденье стула, скрипнув, разломалось, и толстяк рухнул на пол. Ни капельки не удивлённый, Собкар начал свою речь, в то время как Сыктывкар закрывал за собой дверь:
— Насколько я понимаю, здесь продаются рабы... Но для чего нужно торговать жизнями других существ? — ящер знал, зачем гоблины «торгуют жизнями других», но его главной задачей было привлечение к себе внимание рабовладельца.
— Бызнес-с-с-с-с-с! — гордо выговаривая любимое слово, произнёс гоблин, пытавшийся встать, опираясь о стену. — И что же делать с теми, кто попадает в плен? К примеру с вами!
Вдруг открылись еле заметные люки на полу и на потолке, и оттуда выпрыгнуло несколько гоблинов. Собкар легким жестом достал алебарду и одним взмахом отбросил их в сторону. Новые гоблины полезли со всех сторон, а за ними тролли с большими дубинами вступили в бой. Собкар, высоко подпрыгнув, метнул алебарду в троллей. Тем временем Сыктывкар отбивался передними лапами от наседавших гоблинов. Рабовладелец, дивясь точности и скорости, с которой действуют его враги, отползал в дальний угол комнаты.