— Когда ты можешь вылететь в Рим?
— Хоть завтра, если мне оформят визу и дадут денег.
Лев Николаевич все устроил. Из Женевы я вылетел в Рим. Мой давний друг — испанский консул встретил меня с распростертыми объятиями.
— Амиго Колосов, какими судьбами?
— Обычными. Ведь все дороги ведут в Рим.
— Тебе что-нибудь здесь нужно?
— Да. Мне необходимо получить визу в Испанию. Можно это сделать?
— Нельзя. У нас же нет дипломатических отношений. А зачем тебе нужно в Испанию, что ты там забыл?
— Есть идея установить с твоей родиной дипломатические отношения. Для этого я встречусь с разными людьми и напишу серию доброжелательных очерков об Испании, которые обязательно будут опубликованы в «Известиях».
Консул ничего не ответил и пригласил меня в ресторан отобедать. Я сказал, что это я приглашаю его посидеть в самое шикарное — знал я такое — римское заведение. После застолья, когда мы прощались, мой испанский коллега промолвил, положив мне руки на плечи:
— Хорошо, Леон. Я тебе верю. Завтра приходи с шестью фотографиями. Заполнишь документы, и я попробую раскрутить это дело. Каудильо действительно стал слаб, и нашим странам надо налаживать нормальные отношения.
Мой доклад Толкунову после недельной командировки в Рим не вызвал никакой бурной реакции. Шеф был очень спокойным человеком. Он улыбнулся своей обаятельно-хитрой улыбкой.
— Хорошо, Леонид Сергеевич. Посмотрим, что получится, а пока иди, спокойно работай и держи язык за зубами, особенно в своей «конторе».
А через девять месяцев из Франции пришла телеграмма о том, что корреспонденту «Известий» господину Колосову следует срочно вылететь в Париж, явиться в испанское посольство и получить визу сроком на месяц для журналистской поездки по Испании. Тут уж забегал сам Лев Николаевич.
— Леонид Сергеевич, я тебя освобождаю от всей работы в редакции. «Контору» тоже можешь не посещать. Через час мы едем на прием к Борису Николаевичу Пономареву (секретарь ЦК КПСС, заведующий Международным отделом. — Л.К.). Затем у тебя сегодня же визит к начальнику 1-го европейского отдела МИД Ковалеву, который даст тебе ряд инструкций, а на послезавтра мы планируем твой вылет.
Академик Пономарев принял нас в своем кабинете и сразу же приступил к делу. Мои задачи, помимо журналистских, сводились к четырем основным направлениям:
— выяснить, что происходит с Франко и каков настрой у его ближайшего окружения;
— выяснить внутриполитическое положение и степень влияния коммунистов на демократическое движение;
— постараться взять интервью у кого-либо из молодых деятелей нынешнего правительства;
— выяснить, какова роль влиятельной католической организации «Опус деи» в нынешних политических процессах.
— Борис Николаевич, — сказал в заключение встречи Толкунов, — я вам уже говорил, что у Леонида Сергеевича немного специфическое положение — он пока еще является офицером нашей внешней разведки.
— Я об этом знаю, — жестко отрезал Пономарев. — Товарищ Колосов выполняет ответственное задание ЦК и поэтому не обязан идти с докладом к своему руководству. Желаю удачи.
Я доложил на всякий случай о своей миссии бывшему тогда начальнику ПГУ (внешняя разведка) КГБ СССР Александру Михайловичу Сахаровскому.
— Да, я знаю о вашем задании, — как-то вяло промямлил он. — Выполняйте. Посмотрите что и как. Потом напишете краткие справки на всех интересных испанцев, с которыми встретитесь.
Начальник 1-го европейского отдела МИД Анатолий Гаврилович Ковалев произвел на меня гнетущее впечатление. В течение двух часов «Гаврилыч» рассказывал мне о внутриполитическом положении в Испании в основном по материалам ТАСС, которые я уже читал. Затем около получаса он поучал меня, как в осторожной форме в разных кругах я должен настойчиво проводить мысль о том, что «Советский Союз не имеет никакого отношения к золотому запасу Испании», который якобы республиканцы вывезли к нам.
А дальше все пошло как по маслу. Меня снабдили солидной суммой долларов на прожитье, на то, чтобы взять напрокат автомобиль, на представительские расходы, вручили кучу сувениров, включая палехские шкатулки и матрешки, водку в экспортном исполнении и паспорт с французской визой. А самое главное, дали человека, который должен был помочь мне в Мадриде, ибо там, кроме представителя агентства Черноморского пароходства, никого не было. Этим человеком оказался руководитель мадридской фирмы «Ваймер» Хесус Сантивери Капдеви-ла. Вы помните, в Москве в 60-х годах вдруг появились испанские рубашки? Так вот их продавала нам полулегально по клирингу компания «Ваймер» в обмен на советские тракторы. На него, сказали мне, я могу рассчитывать почти что во всем.