– Гэвин! – раздался рев моего отца, прежде чем я успела отреагировать.
Пока Гэвин тараторил свою речь, он зашел в магазин и дошел до кухни в тот самый момент, когда мой сын сбросил бомбу. Я быстро встала и воззрилась на отца, уперев руки в боки.
– Папа, я же говорила тебе, ему нельзя смотреть такие фильмы.
– Эй, Картер! Я в команде Джейкоба, сучка! – проорал Гэвин.
– Гэвин Аллен! Хочешь, чтобы я вымыла тебе рот с мылом? – строго спросила я.
Гэвин пожал плечами.
– Мыло вкусное. Как мармеладки.
Папа обошел стойку и подхватил Гэвина до того, как я успела шлепнуть его, как футбольный мяч.
– Прости, Клэр. Просто в тот вечер по кабельному шел только «Вампирский засос». Но, чтобы тебе стало легче, знай: он закрывал глаза, когда показывали с-е-к-с, – объяснил он.
– Супер, – пробормотала я.
– Я видел сиськи! – радостно завопил Гэвин.
– Ну ладно, может, пару раз он и подглядывал, – сознался отец после такого заявления.
Надо же было Гэвину начать вести себя как полный… окей, как Гэвин именно в тот момент, когда появился Картер. Неудивительно, что он и не пикнул за последние пару минут. Наверное, чувствует себя по-идиотски.
Я оглянулась, увидела, что Картер стоит совершенно неподвижно и поглядывает на отца из-за моего плеча, и повернулась обратно как раз вовремя, чтобы заметить, что папа, как в прошлый раз Гэвин и Лиз, показывает двумя пальцами себе на глаза, а потом на Картера.
Да елки-палки. Вся семейка решила отличиться.
– Папа, перестань. Картер, формально тебя так и не представили. Это Джордж, мой отец.
Картер протянул ему руку.
– Приятно п…
– Завязывай с этой х-р-е-н-ь-ю, – прервал его мой отец.
Почему-то, когда он проговаривал слова по буквам, они переставали звучать зловеще. Но так могло продолжаться только до тех пор, пока между нами был буфер в виде Гэвина.
– Я слежу за тобой. Я был во Вьетнаме, знаешь ли. В моем теле до сих пор осталась шрапнель от б-о-м-б. Любишь запах напалма по утрам, сынок?
– Папа! Хватит! – взмолилась я и, наклонившись, чмокнула Гэвина в щеку. – Скоро увидимся, малыш. Веди себя у дедушки хорошо, ладно?
Он проказливо протянул руку и попытался оттянуть вырез моей кофточки вниз.
– Дай посмотреть на твои сиськи.
Я перехватила его руку до того, как он успел показать всем пип-шоу, и метнула косой взгляд на отца, который просто стоял и смеялся.
– Эй, этому я его не учил. Он, наверное, сиськофил.
Картер засмеялся было, но под взглядом моего отца быстро примолк.
– Ты тоже сиськофил, Картер? – спросил отец угрожающе.
– Я… ну… э-э… нет.
Я закатила глаза и, спасая Картера от папы, обратилась к Гэвину:
– Ну все, попрощайся с Картером.
– Пока, Картер! – воскликнул Гэвин с улыбкой и помахал ему рукой, пока мой отец удалялся из кухни.
– Деда, а что такое Вьетнам? Это парк? А мы туда сходим? – услышала я голос Гэвина, когда они выходили за дверь, и с протяжным вздохом повернулась лицом к Картеру.
– Извини за все это, – сказала я виновато. – Я целиком и полностью пойму тебя, если ты сейчас развернешься и убежишь далеко-далеко. Серьезно, я не буду тебя осуждать.
– Клэр?
В конце концов я прекратила возиться со своим фартуком и подняла на него взгляд.
– Заткнись, – сказал он с улыбкой.
После того, как папа с Гэвином ушли, Картер помог мне привести кухню в порядок. Теперь, когда я не волновалась о совершенной ошибке, нам удалось поговорить подробнее, чем в тот раз по телефону. Я наконец-то узнала, что в ту ночь Картер сбежал с вечеринки братства и даже не поехал в университет. Он очень сожалел о том, сколько времени я провела с Лиз и Джимом, пытаясь его разыскать, а я почувствовала себя виноватой за то, что тем утром ушла от него. Особенно потому, что сейчас он вел себя очень мило и проявлял поразительное понимание.
Однако я не собиралась умиляться его присутствию. Картер сказал, что хочет проводить с нами время и делать это по-правильному, но пока и не заикался о том, чтобы проводить время с Гэвином наедине.
Как мило выразился Гэвин, мне нужно было подавать людям пиво, поэтому, закончив с уборкой, мы с Картером вышли на улицу и, чтобы не прерывать разговор, направились к бару. Я вспомнила, насколько легко было болтать с ним пять лет назад. Он понимал меня и мои шутки, как никто другой. С ним было весело и уютно. Все это я чувствовала, когда мы разговаривали по телефону, но порой довольно сложно выйти на тот же уровень комфорта, когда оказываешься с человеком лицом к лицу. Если честно, сейчас мне было с ним даже проще. Я могла оценивать его реакцию на мои слова и видела выражение его лица, пока рассказывала о Гэвине. И мне захотелось вернуться в прошлое и многое сделать иначе. Мне было грустно оттого, что он пропустил первые годы Гэвина. Сейчас он видел перед собой болтливого мальчишку, умеющего и разговаривать, и ходить, но самых лучших моментов он оказался лишен. Моментов, которые перевесили шалости Гэвина, его истерики и дурные привычки – его первой улыбки, первых слов, первых шагов, первых неуклюжих объятий и первого «я тебя люблю».