— Я буду очень скучать, Элерик. И Йен тоже, я точно знаю. Он, конечно, никогда не признается в этом открыто, тем более, что в последнее время из него вообще слова не вытянешь.
— Я тоже буду скучать, — серьезно сказал Элерик, но клянусь, что не пропущу тот день, когда на свет появится еще один Маккейб!
При этих словах лицо Мейрин просияло, и она, шагнув назад, потрепала Элерика по щеке.
— Прошу тебя, будь снисходительней к Рионне, Элерик. Я знаю, вы с Йеном считаете, что ей нужна твердая рука, но мне кажется, она нуждается в любви и понимании.
Элерик пришел в смятение — ему было неловко обсуждать с Мейрин свои любовные дела. Господи, только этого еще не хватало!
— Ну, хорошо, — сказала Мейрин с улыбкой, — я понимаю, что тебе не удобно говорить со мной о таких вещах, но все-таки прислушайся к моим словам.
— Миледи, лэрд заметил вас, и он явно не доволен, — вмешался в разговор Кормак.
Элерик обернулся и увидел Йена, который стоял посреди двора, и скрестив руки на груди, грозно взирал на них.
— Пойдем, Мейрин, сказал Элерик, легонько подтолкнув ее, чтобы она взяла его под руку. — Лучше я сам отведу тебя к брату, пока он сюда не явился.
Мейрин что-то недовольно буркнула себе под нос, но позволила Элерику помочь ей спуститься с холма.
Когда они наконец оказались во дворе, Йен бросил на жену сердитый многозначительный взгляд, но промолчал и заговорил с Элериком:
— У тебя есть все, что нужно?
Элерик кивнул.
Кэлен Маккейб, самый младший из братьев, подошел и стал рядом с Йеном.
— Ты твердо решил не брать меня с собой? Уверен, что справишься? — спросил он.
— Ты нужен здесь, — ответил Элерик. — Мейрин скоро родит, осталось совсем недолго. Да и зима не за горами, не успеешь оглянуться, как все завалить снегом. Самый подходящий момент для Дункана, чтобы напасть — ведь он надеется застать нас врасплох.
Мейрин судорожно вздохнула, и он обернулся к ней.
— Обними меня, сестричка, и возвращайся в дом, пока не замерзла окончательно. Мои люди готовы отправиться в путь, и я не позволю стоять здесь и проливать слезы.
Как и следовало ожидать, Мейрин насупилась, но затем бросилась Элерику на шею и крепко обхватила его руками.
— Да поможет тебе Бог, — прошептала она.
Элерик ласково погладил ее по голове, а затем подтолкнул по направлению к замку. Йен подкрепил действия Элерика гневным взглядом.
Мейрин показала им обоим язык и направилась к замку вместе с Кормаком, который неотступно следовал за хозяйкой.
— Если тебе понадобится моя помощь, дай знать, — сказал Йен, — я тут же приеду.
Элерик крепко пожал руку Йену, и они долго смотрели друг другу в глаза, прежде чем Элерик отпустил его. Кэлен похлопал брата по спине, и тот направился к лошади.
— Ты правильно поступаешь, сказал Кэлен искренне, когда Элерик вскочил в седло.
Элерик посмотрел на брата и впервые за все это время почувствовал удовлетворение.
— Думаю, да.
Он сделал глубокий вздох и натянул поводья. Своя земля. Свой клан. Он станет лэрдом. Это действительно здорово!
Элерик и дюжина воинов клана Маккейбов не торопили коней. До владений Макдоналдов был день пути, но выехали они поздно и смогут добраться до места лишь к утру.
Поэтому Элерик не видел необходимости подгонять людей, после наступления сумерек дал команду остановиться на ночлег. Они разбили лагерь и разожгли всего один костер, поддерживая небольшое пламя, чтобы их не заметили издалека.
Покончив с ужином из запасов, которые приготовила Герти, Элерик разделил людей на две группы и отправил первую шестерку в дозор.
Остальные расположились в лагере таким образом, чтобы быть под защитой и спокойно проспать несколько часов.
Хотя Элерик был во второй группе караульных, ему не спалось. Он лежал на твердой, как камень земле и смотрел на усеянное звездами небо. Ночь была ясная и холодная. Ветер дул с севера, предвещая смену погоды.
Он жениться. На Рионне Макдоналд. Но, как Элерик ни старался, он не мог воскресить в памяти образ своей невесты. Все, что он помнил, — это отливающие золотом волосы девушки. Еще она отличалась спокойным нравом, что он считал одним из женских достоинств. Элерик мысленно сравнивал ее с Мейрин, которую нельзя было назвать покладистой и послушной женой, но, несмотря на это, он находил ее очаровательной и был абсолютно уверен, что и Йена собственная жена вполне устраивала.