— Окажите мне услугу. Пусть ваш официант пригонит автомобиль от моего магазина, и я отвезу мистера Мосса домой. А я пока побуду с ним, выпью кофе.
Базилио смотрел на нее как на сумасшедшую.
— До магазина всего пятнадцать минут ходьбы, — продолжила она. — Если быстрым шагом, то десять.
— Но, мисс Бреннер, он…
— …не в себе, — быстро подытожила Ава. — Да, я знаю. Поэтому сегодня я отвезу его домой.
— Вы уверены, что это хорошая идея?
Нет, Ава в этом не уверена. Нынешнего Пейтона она совсем не знает. Нельзя сказать, что она хорошо знала Пейтона Мосса в прежние годы. Но она у него в долгу.
— Ключи от машины в сумочке на моем столике, — сказала она Базилио. — Машина припаркована за магазином. Просто отправьте за ней кого-нибудь, и я отвезу его домой. Пожалуйста, — прибавила она.
Казалось, Базилио хочет ей возразить, но вместо этого он произнес:
— Хорошо. Я отправлю Маркуса. Надеюсь, вы понимаете, что делаете.
Пейтон Мосс проснулся с тяжелым похмельем. Открыв глаза, он не мог понять, где находится и который час.
Он минуту полежал в постели, пытаясь определить, как в ней оказался. Хм. Он лежит на животе под одеялом, уткнувшись лицом в подушку. Осталось выяснить, в чьей он кровати.
Скорее всего, ее владелица — женщина. От простыней очень приятно пахнет. На стенах обои с розочками, а с люстры свисают хрустальные бусины. Пейтон оглядел комнату и увидел изящный комод и шкаф. В комнате всего одно окно, закрытое кружевной занавеской.
Значит, вчера вечером он ушел из бара с незнакомкой. Ничего необычного. Правда, ночевал у незнакомых людей он чаще всего в юности. Сейчас ему тридцать четыре. Черт побери, пора бы уже определиться в жизни и выяснить, чего он от нее хочет. Не то чтобы Пейтон еще не определился, но… Ладно, пока он еще не успокоился. И не совсем понял, чего хочет. Именно поэтому он вернулся в город, в который поклялся никогда не возвращаться.
Чикаго. В последний раз Пейтон был здесь, когда ему стукнуло восемнадцать. Он был неудержим. Он уехал из города сразу после вручения аттестата. Прямо на автобусной станции он швырнул шапочку и мантию в первый же мусорный бак. Он даже не поехал домой, чтобы попрощаться. Родня так и не поняла, что с ним произошло. И в Чикаго этого никто не понял.
Пейтон закрыл рукой глаза и устало вздохнул. Незачем начинать день с воспоминаний о подростковой мелодраме. Он сел и спустил ноги с кровати. Его пиджак и галстук висят на спинке стула, ботинки стоят на полу возле кровати. На нем помятая рубашка, брюки и ремень. Очевидно, ничего предосудительного прошлой ночью не произошло.
Пейтон осторожно пробрался к двери и направился в ванную комнату, которая располагалась справа по коридору, и включил воду. Умывшись, он немного взбодрился. Пейтон поймал свое отражение в зеркале — ужасный вид. Он прополоскал рот освежающей жидкостью и причесался, а потом постарался разгладить рубашку.
Выйдя из ванной комнаты, он пошел на аромат кофе и очутился на крошечной кухне. Над плитой горел свет. Единственным украшением на стене был календарь с ландшафтами Италии. На холодильнике было прикреплено множество заметок: информация о предстоящем итальянском кинофестивале, журнальные фотографии женской одежды, напоминание о дате визита к гинекологу.
Пейтон посмотрел на свои часы. Начало шестого утра.
Из кухни он прошел в гостиную, которая по размеру была почти такой же, как спальня. Через закрытые шторы в комнату проникал свет. Пейтон увидел лампу у противоположной стены и уже собирался подойти к ней, как его остановил звук, идущий справа. Женское всхлипывание. Приглядевшись, он в полутьме разглядел только фигуру женщины, лежащей на диване.
Пейтон задался вопросом, что с ним случилось прошлой ночью. Он помнил, что сразу после прилета отправился в отель «Интерконтиненталь» на Мичиган-авеню. Он также помнил, как вошел в номер, бросил сумку на массивную кровать, подошел к окну, раздвинул шторы и, глядя на Мичиган-авеню с ее сверкающими небоскребами и высококлассными универмагами, которые когда-то были для него закрыты, долго думал о том времени, когда жил здесь. Он проводил в этой части города пять дней в неделю, девять месяцев в году, обучаясь в школе при академии Эмерсон. Два дня в неделю и три месяца в году Пейтон проводил с себе подобными — бедняками в южной части города, где он вырос.
Вчера, глядя в окно, Пейтон вспоминал свою подростковую жизнь. Хотя он ненавидел школу при Эмерсоне, он всегда радовался возможности побыть вдали от дома по восемь часов в день. Он и сейчас чувствует запах смазки и бензина в гараже, над которым жил вместе со своим отцом и где работал, чтобы накопить денег для оплаты учебы в школе. Снова слышит полицейские сирены, видит снующие по району банды. Ощущает грязь на коже и привкус сажи от фабричных труб.