Тем не менее почему-то Карол не сделала аборт; более того, оставила девочку при себе. Ну, не то чтобы насовсем. Детство Уинни проводила то у мягких, непритязательных дедушки и бабушки, живших в пригороде, то с матерью в городских квартирах, где та поселялась то с одним, то с другим мужчиной.
Что за разительный контраст: порядок и хаос, повседневная рутина и нескончаемая «развлекаловка», благопристойность и экстравагантный, богемный стиль жизни! Уинни никогда не чувствовала себя заброшенной, скорее разрывалась надвое.
Девочка любила мать, такую сердечную, веселую, ласковую. Но жить предпочитала с бабушкой и дедушкой. Когда Уинни тяжело заболела, Карол сразу отгородилась от проблемы, точно ее это никоим образом не касалось. А бабушка Уилма водила девочку на химиотерапию, держала за ручку и уверяла, что прекрасные черные локоны непременно отрастут снова, еще длиннее, еще красивее…
Не то чтобы Карол было все равно. По-своему она даже любила дочь. Но очень по-своему, эгоистично. Девочка нуждалась в тишине и покое, а Карол изображала из себя трагическую фигуру, заламывала руки и рыдала так безутешно, что десятилетняя малышка тоже впадала в истерику, будучи уверена, что непременно умрет… иначе бы мамочка так не плакала!
Уинни не умерла. И перенесенная в детстве болезнь со временем превратилась в смутное воспоминание, хотя и перекроившее в некотором смысле всю ее жизнь. Впрочем, любой детский опыт оставляет неизгладимый след…
Она окинула взглядом кухню. Все на месте, везде безупречный порядок. Сказывалось воспитание бабушки Уилмы, хотя сама старушка отошла в мир иной десять лет назад, а дедушка и того раньше.
Со стороны могло показаться, что от матери Уинни не унаследовала ровным счетом ничего. Однако молодая женщина знала: в ней есть немало и от Карол. Просто это сомнительное наследие она держала в узде…
— Уинни! — В мысли ворвался знакомый голос. — Ты в порядке?
— Конечно! Вот кофе уже сварила.
Она поставила на поднос чашки и тарелку с круассанами. Билл последовал за хозяйкой в гостиную. Для того чтобы раскачаться, им потребовалось минут десять, а после работа пошла полным ходом. Билл выдавал идеи одна лучше другой, Уинни записывала, а потом вместе придумывали, как лучше подать ту или иную проблему, как оформить, оговаривали контекст и сроки.
Они трудились весь день, подкрепляясь сандвичами и кофе. Билл преобразился словно по волшебству: теперь любой бы согласился, что этот человек получил награды и премии отнюдь не за зря. Недаром когда-то Уинни мечтала работать под его началом. Несмотря на все свои пороки и слабости, Билл Саутленд был чертовски талантлив!
В итоге коллеги разработали четыре варианта многообещающих публикаций, рассчитанных не на один выпуск, и породили несколько недурных набросков. Билл откинулся в кресле, очень собою довольный. А Уинни не без ехидства предвкушала реакцию Джареда Керуэна.
— Тут есть где-нибудь кафешка «на вынос»? — осведомился Билл, глядя на часы.
— Да, китайский ресторанчик в квартале отсюда, — сообщила Уинни. — У меня даже меню где-то завалялось. Сейчас позвоню, сделаю заказ, а потом схожу заберу.
— Давай я сбегаю, — предложил Билл смущенно.
— Да ты же не знаешь, где это! — Уинни набросила на плечи пиджак и выскользнула за дверь, предотвращая дальнейшие споры.
Собственно говоря, отыскать «Золотой лотос» никому бы труда не составило. Идешь вниз по улице, мимо паба «Летучий голландец» — и вот вам искомое! Но сумеет ли Билл миновать паб? Уинни в это слабо верилось.
К тому времени, как молодая женщина дошла до места, заказ был готов. Возвращалась она быстро, чтобы аппетитная снедь не успела остыть. И не заметила темно-зеленого джипа, припаркованного на противоположной стороне улицы. Равно как и его владельца.
Одной рукой придерживая коробку, второй Уинни пыталась справиться с замком и ключом, когда услышала:
— Давай я возьму.
О, этот голос она узнала бы из тысячи! Уинни стремительно развернулась, и Джаред Керуэн невольно отшатнулся.
— Прости, если напугал.
В мыслях Уинни воцарился хаос. Как и прежде, она остро ощутила присутствие Джареда, его властную, всеподчиняющую ауру суровой мужественности. А затем, с некоторым запозданием, осознала целый ряд вещей. Джаред знает ее адрес. Ее адрес есть в отделе кадров. Значит, он запросил отдел кадров. Ну, конечно, ведь «Мельбурн кроникл» принадлежит ему…
«Мельбурн кроникл» — может быть, но не она, нет! Уинни недовольно нахмурилась, давая понять, что встрече не рада.
— Мне нужно поговорить с тобой, — настаивал Джаред. — Я подумал, лучше бы не в офисе… Можно мне войти?
— Н-нет! — Уинни похолодела от ужаса. Ей совершенно не хотелось, чтобы кто-нибудь — и менее всего новый генеральный директор! — дознался, что Билл временно обосновался в ее квартире.
— У тебя гости? — предположил он.
— С чего ты взял?
Джаред взглянул на пластиковые упаковки с едой, распространяющие вкусный аромат.
— Либо гости, либо на аппетит тебе жаловаться не приходится.
Ну, прямо Шерлок Холмс какой-то! — с досадой подумала Уинни. И мстительно солгала:
— Ко мне друг зашел на чашку чаю.
— Значит, я не вовремя, — вздохнул Джаред. — Ну, ничего. Я тебя ненадолго отвлеку. Просто хотел извиниться.
— Извиниться? За что?
— За вчерашнее. Я слишком много себе позволил. Не то время, не то место, и я… что называется, поторопил события.
Уинни понятия не имела, какого ответа от нее ждут. Но кажется, Джаред и впрямь был искренен!
— В этом нет необходимости, — выдавила она наконец. — Мы оба погорячились. Почему бы просто не забыть о том, что было?
— Отлично. Значит, мир? — Джаред протянул руку.
— Идет. — И Уинни с некоторой опаской подала свою.
Джаред на мгновение сжал хрупкие пальцы — и молодая женщина вздрогнула, точно от удара тока. По венам, точно жидкий огонь, разлилось блаженное тепло.
Какие тревожные симптомы! Заводиться от простого рукопожатия! При этой мысли щеки Уинни предательски порозовели. Джаред улыбнулся краем губ. Неужели все понял?
— Вы очень молоды, — не к месту обронил он.
— Мне двадцать шесть, — покачала головой Уинни.
— Вот я и говорю: вы очень молоды. — На сей раз в улыбке его не было насмешки. — Мне сорок один.
Синие глаза изумленно расширились. Да Джаред выглядит лет на десять моложе!
— Увы, я слишком стар, — удрученно вздохнул он.
— Для чего? — наивно переспросила Уинни.
— Не для чего, а для кого. Для девушек, которые мне в дочери годятся, — объяснил он, посмеиваясь над собственной самонадеянностью.
«Вовсе нет!» — едва не закричала Уинни. Но вовремя сдержалась. Зачем, собственно, протестовать? Ведь она же хотела избавиться от докучного ухажера! Разве нет?
Уинни опустила взгляд. Руки по-прежнему были сплетены… Она осторожно высвободила ладонь, однако ощущение тепла осталось.
— Сирил Бакнелл сказал, что тебе за тридцать, — сообщил Джаред.
У Уинни упало сердце. Значит, Сирил в это свято верит! Билл, взяв ее в штат, усиленно создавал впечатление, будто она старше, нежели есть на самом деле. А следовательно, и опытнее, и компетентнее…
— Если бы знал, сколько тебе на самом деле, я бы не пригласил тебя провести вечер вместе, — снова вздохнул Джаред.
Уинни озадаченно нахмурилась. Из каких таких соображений он избегает женщин моложе тридцати? Или, может, считает, что с ними неинтересно?
— Ты и не пригласил, — уточнила она.
— Как, разве нет? — Джаред саркастически изогнул бровь. — А ведь именно таков был мой коварный план. Я как раз собирался к нему подступиться…