Они провели месяц блаженства на Райском Острове, после чего Кит решил, что пора отправляться домой, в Англию, где имелись все необходимые условия для того, чтобы подготовиться к значительному событию в их жизни: рождению ребенка. Кроме того, он пообещал лорду Харви вернуться задолго до ожидаемого срока. Кайл и Марлена, без которых жизнь была бы просто немыслима, также должны были вернуться в Англию. У Кайла доставало денег, чтобы заняться каким-нибудь делом, или, по настоянию Кита, вместе открыть судоходное предприятие. Исполненный гордости, Кайл сообщил всем, что Марлена тоже ожидает ребенка.
Неприкаянным оставался только Акбар. Однако, его намерения были довольно ясными, их нужно было просто облечь в слова. Акбар тосковал по пиратству и почти надумал вернуться к своей профессии снова. Лондон явно набил ему оскомину.
За несколько дней до отъезда Тара решила взять бразды правления в свои руки. Как-то вечером, подкараулив Акбара в его маленькой хижине, которую он занимал, прибывая на Райский Остров, Тара пришла к нему.
— Что ты тут делаешь, Тара? — проворчал он, сердито косясь на чудесную смуглую женщину. В лунном свете волосы Тары сияли и переливались, словно черные бриллианты. Акбар растерялся.
— Не знаешь? — ласково спросила Тара. Ее сердце под саронгом отбивало дикую дробь. Она явилась к Акбару в потемках, тайком, переступив через свою гордость и самолюбие, однако, если желание сердца одержит победу, то игра стоит свеч.
— Но ты ведь не шлюха! — рявкнул Акбар. — Тебе известно, что я не охотник за бабьими юбками. Ты хочешь переспать со мной, и пришла за этим?
— Ты выставишь меня за дверь, если скажу: «Да»?
— Клянусь бородой Аллаха! Ты считаешь меня таким идиотом? Я тоже раньше пользовался популярностью у женщин. Одна из них предала меня из-за точившей ее ревности. Ляжешь со мной в постель, зная о моем презрении ко всем женщинам? Я считаю их пригодными только для одной единственной цели.
— Думаю, ты слишком долго отгораживался от мира своей ненавистью. Пора забыть и простить. Позволь мне помочь тебе.
— Почему?
— Если бы знать! Знаю лишь, что при одном только взгляде на тебя внутри все трепещет, но не от страха. Знаю, как ты стараешься поддерживать свой свирепый облик, но чувствую, что в душе у тебя находится источник доброты и мягкости, который никто еще не открыл.
— Мягкости! — прогремел Акбар, злобно нахмурившись. — Никакой мягкости во мне нет. — И он грубо притянул ее к себе. — Не знаешь, как я истосковался по таким женщинам, как ты? — Его губы резко и жадно впились в ее рот. Мало кому из женщин удалось бы не испугаться его лютой силы. — Ну, что, не боишься меня? А стоило бы.
— То, что я чувствую, вовсе не страх. Я боюсь, что никогда больше не увижу тебя вновь.
Акбар не мог поверить своим ушам. Даже в тех случаях, когда он платил женщинам за их ласки, они все равно продолжали бояться его.
— Подумаешь, нашла о чем беспокоиться. Неужели, тебя и вправду беспокоит мое исчезновение?
— Я буду печалиться. Ты, ты… такой замечательный, Акбар.
Акбар взглянул на Тару из-под косматых бровей. Ему с трудом верилось, что Тара могла найти какие-то неведомые качества в его характере. Разве она не знала, что все женщины вышли у него из доверия? Только когда Тара бесстрашно шагнула ему навстречу, обвила нежными ручками его могучую шею и подставила губы для поцелуя, он ответил на ее нежность. Вдруг с него, словно треснувшая шелуха, свалились все годы вынужденного одиночества и горькой ненависти, неверия и несправедливого пристрастного отношения к противоположному полу. Только тогда его мощные руки изо всех сил прижали Тару, губы завладели ее губами с такой жадностью изголодавшегося по ласке человека, которая ему даже и не снилась.
За все эти годы он ни единой живой душе не признавался, как ему нравилась красавица Тара. Акбар слишком переживал, что выставит свою душу вновь на посмешище. Сознание, что это хрупкое существо, которое он сейчас держит в могучих объятиях, испытывает ответные чувства, растопило в его сердце камень отречения, когда он, приглянувшись фаворитке султана, вызвал ревность и предательство со стороны ее подруги. Прикованный цепями к своему проклятию, Акбар не испытывал к женщинам ничего, кроме лютой ненависти. Теперь Тара освободила его чувства от тяжких оков, и буря эмоций, которые перестали для него однажды существовать, став для Акбара совершенно чуждыми, захватила сейчас его. Подняв Тару, словно пушинку, он бережно положил ее на постель, закрыл дверь от всего внешнего мира и настежь распахнул сердце для вновь обретенной любви.
Когда «Дьявольская Танцовщица» через несколько дней подняла паруса и отчалила, Акбар остался на берегу вместе с Тарой. Кит никогда и не предполагал, что громадному телу Акбара свойственны чувства, хотя бы отдаленно напоминающие любовь. Только Девон восприняла новость весьма благодушно. Она знала, что сила любви способна творить чудеса. Разве сама она в этом не убедилась?
На самом деле, все устроилось как нельзя лучше. Акбар согласился присматривать за Райским Островом и продолжать производство сахарного тростника и рома. Кит пообещал, что «Дьявольская Танцовщица» будет возвращаться за ромом и доставлять его на рынки всего мира. Было также решено, что Кит, Девон и их дети смогут приезжать на Райский Остров, когда пожелают.
Стоя у борта, Девон смотрела, как похожие на драгоценное ожерелье острова исчезали за горизонтом. Обняв Девон за сильно раздавшуюся талию, рядом стоял Кит, думая о том, что в этот миг он держит в своих руках все свои надежды и мечты о будущем. Когда Девон уютно прижалась к родному телу, малютка весьма настойчиво заявил о своем присутствии.
— Я слишком крепко прижимаю тебя, душа моя? Малыш протестует, — засмеялся Кит, и его ладонь бережно и любовно легла на пульсирующий бугорок ее живота.
— Нет, похоже он просится наружу.
— Не так скоро, надеюсь, — сказал Кит, встрево-женно посмотрев на жену.
— Ты слишком беспокоишься, любовь моя. Малютка чувствует себя прекрасно. Я — тоже. Пойдем со мной в каюту, и я покажу тебе, как замечательно себя чувствую.
— По-твоему, не пора еще на время прекратить столь напряженный вид деятельности?
— Нет, еще несколько недель, пока вид моего расплывшегося тела не опротивит тебе.
— Никогда! Ты же носишь внутри себя моего ребенка. Ты так же прекрасна, как в тот самый миг, когда я впервые увидел тебя.
— Никогда не забуду свой первый взгляд, когда я посмотрела на тебя, — задумчиво произнесла Девон. — Жуткая черная борода скрывала большую половину твоего лица. Я сочла тебя невероятно свирепым, хотя и не лишенным привлекательности.
— А сейчас? Что-то не заметно, чтобы ты распростерлась от страха ниц у ног Диабло.
— Ни за что, даже если мне будет угрожать дьявол, стоящий возле виселицы с веревкой на шее, — едко ответила Девон.
— Но он оказался достаточно опасен, чтобы захватить женщину своей мечты и увезти ее на Райский остров. А сейчас ты страдаешь от последствий его безумной любви.
— Последствий? Нет, мой чернобородый разбойник. Ты украл мое сердце и оставил вместо него свою любовь.
— И плод этой любви очень дорог мне. Раз ты уверяешь, что ему не повредит моя любовь, то я сгораю от нетерпения обнять тебя.
В уютном уединении пронизанной лунным светом каюты время остановило свой бег, пока благословленные звездами любовники снова и снова предавались священному таинству любви. Ведь без магии любви и силы страсти их историю вряд ли можно было бы рассказать. Она оборвалась бы там же, где началась, — на эшафоте.