“[…] чуждых вещей? Ты должен (будешь) сказать ему: “Они не полностью чуждые, но они от Ахамот, кто женщина. И их она принесла от рода Предсущего. Так что они не чуждые, но они наши. Они в самом деле наши, потому что она владеет ими от Предсущего. В то же самое время они чуждые, поскольку Предсущий не общался с ней, когда она произвела их”. Когда он также скажет тебе: “Куда ты идешь?”. Ты должен сказать ему: “В место из которого я пришел, туда я возвращаюсь”. И если ты скажешь эти слова, ты избежишь их нападок.
Но когда ты придешь к этим трем держателям, забирающим души как воры в том месте […] они. Ты […] сосуд […] гораздо больше, чем […] того, кто ты […] ибо […] ее корень. Ты также будь спокоен […]. Но я призову нерушимое знание, которым является София, которая в Отце и она мать Ахамот. У Ахамот нет ни отца, ни мужа мужского, но она женщина от женщины. Она породила тебя без мужского, поскольку она была одна и не ведала, что живет через ее мать, она думала, что она одна существует. Но я объявлю всем ее мать. И они будут в замешательстве и обвинят их корень и род их матери. Но ты будешь вознесен до того, что твое […] ты будешь […] Предсущий.
Они символ этих двенадцати учеников и двенадцати пар, […] Ахамот, которая переводится (как) “София”. И кто я сам, и кто нерушимая София, через которую вы спасены, и кто все сыновья Того-Кто-Есть - это они знали и это скрыли в себе. Ты скрой это в себе, и молчи (об этом). Но открой их Аддею. Когда ты уйдешь, в этой стране сразу же начнется война. Плачьте, тогда, за тех, кто в Иерусалиме. Но позволь Аддею взять эти вещи в сердце. Позвольте Аддею в течении десятого года сидеть и записывать их. И когда он напишет их […] и они должны дать им […] у него есть […] его зовут Леви. Тогда он принесет […] слово […] из того, что я сказал ранее […] женщина […] Иерусалим в ней […] и он родит двух сыновей с ней. Они унаследуют эти слова и понимание того, кто […] возвеличен. И они получат […] через него из его ума. Сейчас, младший из великих. И эти слова будут скрыты в нем, пока ему не исполнится семнадцать лет […] начинает […] через них. Они будут чрезвычайно преследовать его, поскольку они от его […] спутников. Он будет провозглашен через них, и они провозгласят это слово. Затем он станет семенем […]”.
Иаков сказал: “Я удовлетворен […] и они […] мою душу. Еще об одном я спрашиваю тебя: Кто семь женщин, которые были твоими учениками? И все женщины благословляют тебя. Я также изумлен как бессильные сосуды стали сильными, воспринимая то, что в них”. Господь сказал: “Ты […] будешь […] дух […], дух мысли, дух совета […] дух […] дух знания […] их страха. […] когда мы прошли через дуновение этого архонта, чье имя Адонейн […] им и […] он не ведает […] когда я пришел от него, он помнил, что я его сын. В то время он был добр ко мне как к своему сыну. И тогда, прежде чем я появился здесь, он бросил их среди этих людей. И с неба пророки […]”.
Иаков сказал: “Равви, […] я […] все вместе […] в них особенно […]”. Господь сказал: “Иаков, я хвалю тебя […] иди на землю […] слова, пока он […] на […]. Ибо отброшен от тебя кубок с горечью. Ибо некоторые из […] против тебя. Ибо ты начал понимать их корни от начала до конца. Отбрось от себя все беззаконие. И берегись, если они завидуют тебе. Когда ты говоришь слова этого восприятия, ободряй этих четырех: Саломею и Марию, Марту и Арсению […] так как он взял некоторую […] ко мне, он […] сожженная жертва и […]. Но я […] не таким образом; но […] первые плоды […] вверх […] так, чтобы власть бога могла явиться. Смертный достиг бессмертного, и женское достигло этой мужской основы”.
Иаков сказал: “Господи, в этих трех, тогда имеет их […] отброшены. Ибо их оскорбляли и преследовали […] все […] от любого […]. Ибо ты получил […] знания. И […] что является […] иди […] ты найдешь […]. Но я пойду и открою, что они верили в тебя, что они могут быть довольны с их благословением и спасением, и это откровение может прейти”.
И в это же время он пошел немедленно и упрекал двенадцать и отвел от них содержание относительно пути знания […].
[…]. И большинство из них […] когда они видели посланника, принимали […]. Другие […] сказали: “[…] его из этой земли. Ибо он не достоин жизни”. Затем, они боялись. Они восстали, говоря: “Мы не участвуем в этой крови, ибо справедливый человек погибнет через несправедливость”. Иаков ушел так, что […] смотри […] ибо мы […] его.