Он не гневный, но Он был благим Отцом. Вы же, вы осудили себя, и поэтому вы останетесь в их узах, вы обременили себя, и вы раскаетесь - вы не получите никакой пользы.
Увидьте говорящего и ищите молчащего. Познайте пришедшего в этот мир и узнайте об ушедшем. Я - праведник, и я <не> сужу, ведь я - не Господин, но помощник. Они изгнали Его до того, как Он распростер Свои руки. Я […] и он позволяет мне слышать. И ваши трубы с вашими флейтами - играйте на них с вашими псалтырями [дома сего]! Господь, пленивший вас от Господа, запирает ваши уши, чтобы они не слышали звука моего слова.
И вы [сможете остеречься] в ваших сердцах, и вы назовете меня Праведным. Поэтому я говорю вам - вот, я дал вам ваш дом, тот, о котором вы говорите, что Бог сотворил его, тот, в котором он обещал дать вам наследие. Его я отдам тлению и насмешке пребывающих в незнании. Ибо вот - те, кто судит, советуются […]”.
В тот день весь народ возмущался с толпой, и они казались недовольными. И он поднялся, он вышел, говоря так. И он (вновь) вошел в тот день, он говорил несколько часов.
Я же был со жрецами, и я не являл ничего из родства, поскольку все они говорили единым гласом: “Пойдем, побьем камнями праведника!”.
И они поднялись, говоря: “Да, убьем этого человека, чтобы он был изъят от нашей среды, ибо он не будет полезен нам ни в чем!”.
И будучи там, они нашли его стоящим на крыле храма у крепкого краеугольного камня. И они решили сбросить его с высоты и сбросили его, и они […]. Они схватили его, они избили его, волоча по земле. Они вытащили его наружу, они положили камень на его чрево, говоря: “Соблазнитель!”.
Вновь они подняли его, живого, они заставили его копать яму. Они поставили его в ней, скрыв его до чрева. Taк они побили его камнями.
Он же распростер свои руки, он сказал молитву, не ту, которую он говорил обычно: “Мой Бог и мой Отец, спасший меня от мертвой надежды, ожививший меня таинством воли Своей, не заставляй дни мира сего длиться для меня, но день Твоего света […] остаться в […] спасение.
Освободи меня из этого пристанища! Не заставляй Свою милость оставаться во мне, но да станет она чиста, Твоя милость!
Спаси меня от злой смерти, изведи меня из могилы живым, ибо она жива во мне, Твоя милость - любовь, чтобы исполнить дело полноты!
Спаси меня из грешной плоти, ибо я доверился Тебе всей своей силой, ибо Ты - Жизнь жизни!
Спаси меня от руки врага унижающего, не отдавай меня в руки судьи, сурового ко греху!
Оставь мне все то, что обо мне (во) днях, ибо я жив в Тебе, жива во мне милость Твоя! Я отрекся от всего, Ты же - я исповедал Тебя!
Спаси меня от злого мучения! Ныне же - время и час.
[Дух] Святой, пошли [мне] спасение […] свет […] свет […] в силе […]”.
Сказав это, он [замолчал …] слово […] после […].
Слово [Иакова (?)].
Второй Апокалипсис Иакова (А. Неверов)
Эта речь, которую Иаков Справедливый говорил в Иерусалиме, (и) которую записал Марейм, один из священников. Он рассказал это Теоду, отцу Справедливого, т.к. он был его родственником. Он сказал: “Поспеши! Приходи с Марией, своей женой, и вашими родственниками […] поэтому […] этого […] ему, он поймет. Ибо смотрите, многие возмущены им […], и они очень сердиты на него […] и они просят […]. Ибо он часто говорил эти и другие слова”.
Он (обычно) говорил эти слова при большом собрании людей. Но (в тот раз) он вошел туда и не сел, как обычно, на свое место. Точнее он сел выше пяти ступенек, которые (очень) уважаются, в то время как все другие люди […] слова […].
[…] “Я тот, кто получил откровения от Плеромы Нерушимой. Я тот, кто был первым призван тем, кто велик, и кто повиновался Господу - тому, кто прошел через миры […], тот, кто […], тот, кто обнажился и был обнажен, тот, кто был найден умирающим, однако он был принесен в вечность. Он пришел в […] возведен им потому что […] и он был объединен […] делая его свободным […] в […] тот, кто пришел в […].
Теперь, я снова богат в знании и я единственный обладаю пониманием, произведенными единственно свыше и […] приходят из […]. Я […] кого я знал. Что было открыто мне, (и) было скрыто от каждого и будет открыто (только) через него. Эти двое, что видят […] (и) они уже провозгласили (это) словами: “Он будет осужден несправедливо”. Он тот, кто жил без хулы, (а) умер из-за клеветы. Он тот, кто был брошен, они […]”.
“[…] плоть и это посредством знания, что я приду из плоти. Я конечно умру, но это (будет) в жизни, (в той) что я найду. Я вошел для того, чтобы они могли осудить […] я приду в […] судья […] я не виню слуг его […]. Я спешу сделать их свободными и сделать (их) выше того, кто хочет править ими. Если они помогли, я брат в тайне, кто молит Отца, до тех пор, пока он […] в […] царствование […] вечное […] первый в […].