Возьмите у меня [знание] из печали [сердечной] и возьмите меня к себе из знания [и] печали [сердечной]. И возьмите меня к себе из мест презренных и из разорения. И награбьте в тех, какие хорошие, хотя бы презренно. От стыда возьмите меня к себе бесстыдно. И от бесстыдства и стыда унижайте мои члены в ваших. И идите ко мне те, кто знает меня и кто знает мои члены, и вы создадите великих в малых первых творениях. Идите к детству и не ненавидьте его, потому что оно ничтожное и малое. И не отвращайте великостей в частях от малостей, ибо познаваемы малости великостями. Почему вы проклинаете меня и почему вы почитаете меня? Вы избили и вы сжалились. Не отделяйте меня от первых, которых вы [познали]. И не изгоняйте никого [и не] возвращайте никого […] возвращайтесь […] не [зна]ет его […] то, что мне принадлежит […].
Я знаю, я, [первых, и] те, кто после меня, они знают [меня]. Я же [совершенный] Ум и покой […]. Я знание моего поиска и находка тех, кто ищет меня, и приказание тех, кто просит меня, и сила сил в моем знании ангелов, которые посланы по моему слову, и богов в их время (вар.: среди богов) по моему совету, и духов всех мужей, которые пребывают со мной, и жен, которые пребывают во мне. Я та, которая почитаема, и которой воздают славу, и которой пренебрегают с презрением. Я мир, и война произошла из-за меня. И я чужая и горожанка. Я сущность и то, что не есть сущность. Те, кто произошел от сосуществования со мной, не знают меня. И те, кто в моей сущности, те знают меня. Те, кто близок мне, не знают меня. И те, кто далек от меня, те познали меня. В день, когда я близка [вам, я] далека от [вас. И] в день, когда я [далека] от вас, [я близка] вам. Я [одеяние] сердец. [И я…] природы. Я […] творение духа [и про]винность душ. [Я] захватывание и не [захватывание]. Я связь и развязывание. Я неподвижность и я развязывающее. Я нисходящее вниз и поднимаются ко мне. Я суд и оправдание. Я, я безгрешна, и корень греха произрастает из меня. Я вожделение для видения, и душевная сдержанность есть во мне. Я слух, который доступен каждому, и речь, которая не может быть схвачена. Я немая, которая не может говорить, и велико мое множество слов. Слушайте меня в уступчивости и вы получите от меня учение в твердости. Я та, кто взывает (наземь), и бросают меня наземь. Я та, кто приготовила хлеб, и мой ум внутри. Я знание моих имен. Я та, кто взывает, и я та, кто слышит. Я явлюсь [и] иду в […] природа […] знак […]. Я это […] их защита […]. Я та, которую называют "истина". И несправедливость [мое имя].
Вы почитаете меня и вы нашептываете против [меня]. […] побеждающие их. Судите их, пока они не совершили суд над вами, ибо судья и пристрастие есть в вас. Если вы судимы этим, кто оправдает вас? Или если вы оправданы им, кто сможет схватить вас? Ибо ваше внутреннее есть ваше внешнее, и кто слепил внешнее ваше, придал форму вашему внутреннему. И то, что вы видите в вашем внешнем, вы видите в вашем внутреннем; это явлено и это ваше одеяние. Слушайте меня, слушающие, и примите поучение моих слов, вы, кто знает меня!
Я — это слух, который доступен каждому. Я речь, которая не может быть схвачена. Я имя голоса и голос имени. Я знак писания и проявленность разделения. И я […] свет […] и […] слушающие […] вам […] великая сила.
И […] не поколеблет имени. […] тому, кто создал меня. Я же, я произнесу его имя. Так смотрите на его слова и писания, которые исполнились. Так внимайте, слушающие, и вы также, ангелы, и те, кто послан, и духи, которые восстали от смерти. Ибо я то, что одно существует, и нет у меня никого, кто станет судить меня. Ибо много привлекательных образов, которые существуют в многочисленных грехах, и необузданности (мн. ч.), и страстях постыдных, и наслаждениях преходящих, и они схватывают их (людей), пока те не станут трезвыми и не поспешат к своему месту упокоения. И они найдут меня в этом месте и будут жить и снова не умрут.
3. Достоверное Слово
Дм. Алексеев
[…] покоясь […] на небе […] в нем […] некто явился […] небес сокровенных […] явлен, и пока не явились миры незримые, неизреченные, из которых вышла незримая душа праведности. Будучи единым членом, и единым телом, и единым духом, или пребывая в нисхождении, или пребывая в полноте, она не отделена от них, но они видят ее, и она созерцает их в слове незримом, которое в тайне принес ей ее жених. Он дал его ей, чтоб она ела его как пищу, и дал слово ее глазам как лекарство, чтобы она прозрела своим разумом и поняла своих сродников, и узнала о своем корне, чтобы она привилась к своей ветви, от которой она ушла, чтобы она приняла свое и оставила [естество?]
[…] как […] у него есть […] сын. Сыновья […] воистину, [появившихся] из его семени, называют сыновей женщины своими братьями. Так и душа духовная: когда она была брошена в тело, она стала братом похоти, и ненависти, и зависти, и вещественной душой. И потому, что тело вышло из похоти, и похоть вышла из вещественной сущности, душа стала им братом.
Хотя сводные дети не могут унаследовать мужчине, но унаследуют своей собственной матери. И когда душа захочет унаследовать со сводными детьми, ведь имение внешних детей — это гордые страсти, удовольствия жизни, зависти, ненависти, легкомысленная болтовня, обвинения […] ей [… блуд]. Он изгоняет [ее и бросает] в блудилище. Ведь […] ей [… Она оставила] благоразумие, — ведь смерть и жизнь поставлены перед каждым, и то, чего они желают, они выбирают для себя, — и она окажется в великом пьянстве, в распутстве, ибо распутство — это вино. Она не вспоминает своих братьев и своего отца, ведь наслаждения и сладкие прибытки вводят ее в заблуждение.
Оставив знание, она оказалась в скотстве. Ведь неразумный пребывает в скотстве, не зная того, что следует говорить и не следует говорить. Сын же кроткий наследует своему отцу с удовольствием, и его отец радуется над ним, ибо каждый прославляет его из-за него, и он ищет еще способа приумножить то, что он получил. Ведь сводные дети […]
[…] соединиться с […]. Ведь если помысел [похоти] входит в человека девственного, он [уже] испорчен. И их обжорство не сможет соединиться со сдержанностью. Ибо когда солома смешивается с пшеницей, не солома портится, но пшеница, ведь пока они смешаны друг с другом, никто не купит пшеницу, но они будут заискивать к нему: "Отдай нам эту солому", — видя пшеницу, смешанную с ней, — пока не получат ее и не бросят вместе с прочей соломой, и солома эта смешается с прочим веществом. Но семя чистое сохраняют в надежном хранилище. Итак, все это мы сказали.
И до того, когда ничто еще не появилось, один Отец — Тот, Кто существует, когда миры в небесах еще не стали видимы, ни мир, который на земле, ни начала, ни власти, ни силы […] явился […] и […] и ничто не существует без Его воли.
Он же, Отец, желая явить Свое богатство и Свою славу, установил великое состязание в этом мире, желая, чтобы явились участники состязания, и все борющиеся оставили возникшее и презрели его в знании вышнем, непостижимом, и бежали к Существующему.
И невежество борющихся с нами, будучи противниками, борющимися против нас, мы побеждаем своим знанием, провидя Непостижимого, из Которого мы вышли. И у нас нет ничего в этом мире, чтобы власть мира, возникшая, не удерживала нас в мирах, которые на небе, в которых пребывает вселенская смерть, и окружают ее частичные […] мирской. Еще [мы] стали опозорены в мире, и нет нам заботы о них, когда они злословят нас, и забываем о них, когда они проклинают нас, стыдя нас в лицо.
Мы наблюдаем за ними и не говорим, ибо они делают свое дело. Мы же ходим в голоде и жажде, ожидая своей обители, места, которого ожидают наша жизнь и наша совесть. Мы не тянемся к возникшему, но отвращаемся от него, и сердца наши остаются у Существующего. Мы больны, слабы и страдаем, но великая крепость скрыта в нас.
Наша душа больна, ибо пребывает в доме нищеты, и вещество бьет ее по глазам, желая сделать слепой. Поэтому она следует за словом, она дает его своим глазам как лекарство, открывая их, отбрасывая […] мысль […] слепота в […]. Затем еще, если он пребывает в невежестве, он весь мрак, и вещественный это. Так душа принимает слово постоянно, чтобы дать его своим глазам как лекарство, чтобы она прозрела, и свет ее покрыл врагов, воюющих с ней, и она ослепила их своим светом, и заключила их в своем присутствии, и сбросила их в бессонницу, и вознеслась своей мощью и своим жезлом.