Петр сказал Марии: "Сестра, ты знаешь, что Спаситель любил тебя больше, чем прочих женщин. Скажи нам слова Спасителя, которые ты вспоминаешь, которые знаешь ты, не мы, и которые мы и не слышали".
Мария ответила и сказала: "То, что сокрыто от вас, я возвещу вам это". И она начала говорить им такие слова: "Я, - сказала она, - я созерцала Господа в видении, и я сказала ему: "Господи, я созерцала тебя сегодня в видении". Он ответил и сказал мне: "Блаженна ты, ибо ты не дрогнула при виде меня. Ибо где ум, там сокровище". Я сказала ему: "Господи, теперь скажи: тот, кто созерцает видение, - он созерцает душой [или] духом?". Спаситель ответил мне и сказал: "Он не созерцает душой и не духом, но ум, который между двумя, - и [тот, который созерцает видение, и он [тот ...]
(страницы 11-14 отсутствуют)
[...] его. И вожделение сказало: "Я не увидела тебя нисходящей, но теперь вижу тебя восходящей. Почему же ты лжешь, принадлежа мне?". Душа ответила и сказала: "Я увидела тебя. Ты меня не увидела и меня не узнала. Я была для тебя как одеяние, и ты меня не узнала". Сказав это, она удалилась в великом ликовании.
Снова она пришла к третьей власти, именуемой "Незнание". Она спросила душу, сказав: "Куда ты идешь? Лукавство схватило тебя. Но ты схвачена. Не суди!". И душа сказала: "Почему ты судишь меня, хотя я не судила? Я была схвачена, хотя не схватила. Меня не познали, я же, я познала, что все подлежит разрешению, будь то вещи земные, будь то небесные".
Устранив третью власть, душа поднялась выше и увидела четвертую власть в семи формах. Первая форма - это тьма; вторая - вожделение; третья - незнание; четвертая - смертная ревность; пятая - царствие плоти; шестая - лукавство плоти; седьмая - яростная мудрость. Это семь господств гнева. Они вопрошают душу: "Откуда идешь ты, убивающая людей?" - или: "Куда направляешься ты, поглощающая пространства?". Душа ответила и сказала: "Что хватает меня, убито; что опутывает меня, уничтожено; вожделение мое пришло к концу, и незнание умерло. В [мире] я была разрешена от мира (вар.: миром) и в отпечатке отпечатком свыше. Узы забвения временны. Отныне я достигну покоя времени, вечности, в молчании". Сказав это, Мария умолкла, так как Спаситель говорил с ней до этого места.
Андрей же ответил и сказал братьям: "Скажите-ка, что вы можете сказать по поводу того, что она сказала. Что касается меня, я не верю, что Спаситель это сказал. Ведь эти учения суть иные мысли".
Петр ответил и сказал по поводу этих самых вещей. Он спросил их о Спасителе: "Разве говорил он с женщиной втайне от нас, неоткрыто? Должны мы обратиться и все слушать ее? Предпочел он ее более нас?".
Тогда Мария расплакалась и сказала Петру: "Брат мой Петр, что же ты думаешь? Ты думаешь, что я сама это выдумала в моем уме или я лгу о Спасителе?".
Левий ответил и сказал Петру: "Петр, ты вечно гневаешься. Теперь я вижу тебя состязающимся с женщиной как противники. Но если Спаситель счел ее достойной, кто же ты, чтобы отвергнуть ее? Разумеется, Спаситель знал ее очень хорошо. Вот почему он любил ее больше нас. Лучше устыдимся! И облекшись совершенным человеком, удалимся, как он велел, и проповедуем евангелие, не ставя другого предела, ни другого закона, кроме того, что сказал Спаситель".
Когда [...] и они начали уходить, [дабы про]возглашать и проповедовать.
Евангелие от Марии.
2. Апокриф Иоанна
А.С. Четверухин, 2004
Случилось же как-то, (что) когда поднялся Иоанн - брат Якова (которые суть сыновья Зеведея), когда подошел он к Храму, (то) внезапно возник перед ним некий фарисей по имени Ариманий, и спросил его: "Где он - учитель твой, за которым ты всегда следовал?". Ответил он (= Иоанн) ему: "<(В) место,> откуда Он пришел, туда Он и удалился". Ответил ему фарисе[й]: "Обманом он обольстил вас, этот Назарей, и на[полни]л вам уши ло[жью], и он запер в[аши сердца и] отвратил вас от преданий ваших от[цо]в".
Как я услышал это, я!, я повернул прочь от Храма к горе, к месту пустынному, и был терзаем ужасно в сердце, говоря (= задаваясь вопросом) так: "Как же был избран Спаситель? И ради чего он был послан в мир своим отцом, который послал (же) его?! И каков его отец? И что такое та самая вечность, (в) которую нам надлежит отойти? Он сказал нам, что эта вечность уподобилась той самой вечности, что непреходяща, но не открыл глаза нам относительно того, что же она такое".
Тотчас, как я подумал об этом, небеса разверзлись, и мироздание все озарилось светом, который (нисходил с) нижнего края не]ба. И мир весь содрогнулся.] Я испугался и пал н]иц. И вот, явился м]не младенец. Но [как только взглянул] я на видение, а (уже) старец это, и был св]ет в нем. Я всмотрел]ся в него, и не постиг этого] чуда: разве бывает женщина, формы которой многочисленны, (и) светящ]аяся?! Ее облики появлялись один за другим, так] что если едина она, то каким образом] она в трех ликах?
Сказал мне (глас свыше)]: "Иоанн! Почему ты] сомневаешься?". Затем сказал он]: "Ты разве чужд этой карти]не? Не будь малодушен! Это] я, пребывающий с вами во вре]мя всякое. Я - и отец, я - и мать, я - и с]ын. Это я, сущий вовеки, неосквернен[ный и не]сравнимый ни с кем. Н[ыне я пришел,] дабы открыть тебе глаза на [то] что есть, и (на то,) что [бы]ло, и (на то,) что долж[но] быть, дабы ты [узрел/познал] незримое и [зри]мое, и дабы [открыть тебе глаза] на [Человека совер]шенного! Теперь же подыми свое [лицо вверх (или "ко мне"),] слушай и вни[кай в то, что я] скажу тебе сегод[ня, дабы] сам ты смог передать [это твоим сподвижникам духовным, тем, которые [из] Рода Неколеби[мого <суть>(, Рода) Совер]шенного Человека, и [с тем, чтобы они] уразумели!".
Продолжил он[: "Единство -] а это единовластие - [(то, где) не существует того, кто] правит над ним (кроме как (?)) Бо[г истинный,] Отец вселенной, Ду[х Свя]той, Непостижимый, [Все]вышний, Не[пре]ходящий, ибо пребы[вает он в] свете чистом, внутрь которого не может заглянуть никакой иной свет глаза.
Он - дух. Нельзя думать о нем как о Боге или что он существует в конкретном виде. Он же превосходит Бога. Это Власть, и нет иной, властной над ней. Нет таких, ведь, которые существовали бы до него, да он и не нуждается в них. Ни к чему ему жизнь, ибо Он - вечность <это>.
Ему не нужно ничего. Ибо несовершенен Он (лишь) постольку, поскольку не нуждался в том, чтобы совершенствовали Его, но в момент любой это полное совершенство. Свет это. Беспредельность это. Ибо нет никого, чтобы заранее (= перед ним/до него) ограничить Его. Не определяем, ибо нет никого, чтобы заранее определить его. Неизмерим, ибо некому было измерить Его до Него. Незримый, ибо никто не видел Его. Вечный, Сущий всегда. Неописуемый словами, ибо никто не достиг (= постиг) Его, дабы рассказать про Него. Неназываемый по своему имени, ибо не могло быть такого, кто существовал бы до [него], дабы дать Ему имя.
Это свет безмерный, чистота святая прозрачная. Несказанный, совершенный, непреходящий. Ни совершенство это, ни блаженство это, (ни) божественность это, но это нечто, намного превосходящее все это. Ни беспредельный это, ни ограниченный, но это нечто, превосходящее это. Ибо ни телесно это, ни бестелесно это. Ни велико это, ни мало это. Несоразмерно это. Не творение это. И никто не может постичь Его - это вообще никто из сущего, но Тот, что пре[восходит] все. Не то, что бы Он был превосходен, но ведь самодостаточен (= свой собственный) [О]н. Он не сопричастен вечности (Эону) (ибо) не время (есть) то, что существует для него. Сопричастный же вечности (Эону) находится в ведении других. И время - это не то, чем он наделен, ибо он не берет ни от кого, кто наделяет. Ведь он не нуждается. Нет никого, сущего когда-либо до него. Он - тот, кто постулирует себя самого сам в совершенстве Света, имея возможность познавать непорочный Свет.