И в тот день та страна, которая была набожнее всех стран, станет нечестивой. Она не будет больше полной храмов, но будет полной могил. Она будет полна не богов, но трупов. Египет!.. Египет будет подобен басням. И объекты вашей религии будут [...] чудные вещи и [...] и как будто ваши слова - камни и замечательны (они). И варвар будет лучше тебя, египтянин, в религии своей, скиф ли он, или индус, или кто-то еще в этом роде.
И что же это такое, что говорю я о египтянине? Ибо они (египтяне) не покинут Египет. Ибо (в) то время, (когда) боги покинут землю египетскую и сбегут на Небеса, тогда все египтяне умрут. И боги, и египтяне сделают Египет пустыней. А что до тебя, река, то настанет день, когда течение твое будет более кровавым, нежели водным. И мертвые тела будут (выситься) выше дамб. И тот, кто мертв, не будет оплакиваем столь же обильно, как тот, кто жив. В самом деле, последний человек будет известен во второй период (времени) как египтянин (только) из-за своего языка. - Асклепий, что же ты плачешь? - Он будет казаться на таможнях своих подобным чужестранцу. Божественный Египет претерпит от зла больше, чем они. Египет - любимец Бога и жилище богов, школа религии - станет примером безбожия.
И в тот день мир не будет удивлен, [...] и бессмертием, и не будет он почитаем [...], ведь мы говорим, что он - не добрый [...]. Он не стал ни чем-то единым, ни дивным видом. Но есть опасность, что он станет бременем для всех людей. Поэтому он будет презираем - красивый Божий мир, несравненная работа, энергия, обладающая добром, формирующий человека образ. Тьму предпочтут свету, а смерть предпочтут жизни. Никто не будет пристально взирать на Небеса. И набожный человек будет считаться безумным, а нечестивый человек будет почитаться как мудрый. Человек, который боится, будет считаться сильным. А добрый человек наказан будет словно преступник.
А что касается души, и того, что с ней связано, и того, что от бессмертия вместе со всем остальным, о чем я уже говорил вам, Тот, Асклепий и Омон, то они не только будут считаться нелепыми, но обо всем этом также будут думать как о тщетном. Но - верьте мне, (когда я говорю), что люди этого типа будут поставлены под угрозу наистрашнейшей опасностью для их душ. И будет установлен новый закон [...]
(2 строки не читаются)
[...] они будут [...]
(1 строка не читается)
[...] добра. Падшие ангелы останутся среди людей, (и) пребудут с ними, (и) неосмотрительно поведут их к дурным делам, а также к атеизму, войнам и грабежам, уча их тому, что противно природе.
В те дни будет неспокойна земля, а люди не будут ни плавать по морю, ни знать звезды на небе. Всякий священный голос слова Божьего стихнет, а воздух будет отравлен. Таково безумие мира сего: атеизм, бесчестие и невнимание к благородным словам.
И когда все это случилось, Асклепий, тогда Господь, Отец и Бог от единственного, Первого Бога, Творец, взглянул на все случившееся (и) восставил свой расчет, который благ, в противовес беспорядку. Он устранил ошибку и урезал зло. Временами он погружал его в великий потоп; в других случаях он сжигал его в палящем огне. В иные же времена он дробил его в войнах и смутах, пока он не [...]
(4 строки не читаются)
[...] труда. И таково рождение мира сего.
Восстановление же природы набожных, которые добры, будет происходить в тот период времени, который никогда не начинался. Ибо нет начала у воли Божьей; даже у природы Его, которая суть воля Его, (нет начала). Ибо природа Божья суть воля. И воля Его блага".
"Трисмегист, не есть ли тогда цель (то же самое), что и воля?".
"Да, Асклепий, поскольку воля (включена) в Совет. Ибо он (Бог) не желает того, что есть у него от Изъяна. Ведь Он полон в каждой части, Он жаждет полноты. И есть у Него всякое благо. И Он волен в том, в чем воля Его. А потому у Него есть все. И Бог волен в том, в чем воля Его. И благой мир - образ Благого".
"Трисмегист, но благ ли мир?".
"Асклепий, он благ, как я и буду учить тебя. Ибо подобно тому, как [...]
(2 строки не читаются)
[...] души и жизни [...] мира сего [...] исходят в материю, те, которые благи, смена климата, и красота, и созревание плодов, и все то, что подобно им всем. Из-за этого Бог и контролирует Вышины Небес. Он - в каждом Месте, и Он приглядывает за каждым Местом. А (в) Его Месте нет ни небес, ни звезды. И он свободен от (этого) тела.
Ныне же Творец надзирает в том Месте, что между небом и землею. Он назван Зевсом, то есть Жизнью. Плутоний Зевс - господин над землей и морем. И он не обладает питанием для всех живых смертных тварей, ибо Плод носит Кора. Силы же эти всегда сильны в Круге Земли. Эти же, из прочих, всегда от Того, Кто Есть.
И Господа Земли станут удаляться. И они воцарятся в городе, который на окраине Египта и который будет выстроен к воцарению Солнца. Все люди войдут в него, придут ли они морем или берегом".
"Трисмегист, где же будут те, которые ныне осели?".
"Асклепий, в Великом Городе, что на Ливийской горе [...]
(2 строки не читаются)
[...] он пугает [...] как великое зло, в невежестве материи. Ибо происходит смерть, которая суть разрушение трудов тела и Числа (Тела), когда она (смерть) исполняет Число Тела. Ибо это Число - гармония тела. Тотчас же тело умирает тогда, когда оно неспособно поддерживать человека. И вот смерть: растворение тела и разрушение ощущения тела. И не надо бояться ни этого, ни того, что от этого. Но (все) то, что от этого - неизвестно, а (то, во что) не веруют - нечто пугающее".
"Но что же неизвестно, или во что не веруют?".
"Слушай, Асклепий! Есть Великий Демон. Великий Бог поставил его наблюдателем, или судьей над душами людскими. И Бог поместил его в Середину Воздуха, между Землей и Небом. Тотчас же, когда душа выходит из тела, нужно, чтобы она встретила этого Демона. Он же (Демон) немедленно окружит ее и станет испытывать ее на предмет того, что она развила в своей жизни. И если он обнаружит, что она набожно исполняла все деяния свои, ради которых он пришла в сей мир, то сей (Демон) позволит ей [...]
(1 строка не читается)
[...] повернуть ее [...]. Но если он увидит [...] в ней [...] она провел жизнь свою в злых делах, то он схватит ее, когда та взлетит вверх, и сбросит ее вниз, чтобы она застряла между небом и землей и наказана была бы великим наказанием. И она будет лишена надежды своей и пребудет в великой боли.
И душа та была помещена ни на Земле, ни на Небе, но вошла в Открытое Море Воздуха мира сего, в Место, где находится Великий Огонь, и Кристаллическая Вода, и Борозды Огня, и Великий Переворот. Тела же мучимы различными (способами). Иногда их бросают в огонь для того, чтобы он мог разрушить их. Ныне же я не скажу, что это - смерть души, ибо она была доставлена из зла, но это - смертный приговор.
Асклепий, следует верить во все это и бояться этого, чтобы мы не могли столкнуться с этим. Ибо неверующие нечестивы и согрешают. Впоследствии их вынудят уверовать, и они будут слышать не только то слово, что произносят уста, но ощутят саму Реальность. Ибо они продолжали верить, что они не смогут вынести все это. Не только [...]
(1 строка не читается)
[...] Сперва, Асклепий, умирают все те, кто на земле, а те, кто в теле прекращают [...] зла [...] с теми, кто от этого рода. Ибо те, кто здесь, не подобны тем, кто там. Так что вместе с демонами, которые [...] людей, они, несмотря на [...] там. То есть, это не одно и то же. Но истинно, Боги, которые здесь, наказаны будут больше, чем любой из прятавшихся здесь повседневно".
"Трисмегист, каков же характер того запроса, который там?".
"Ныне ты думаешь, Асклепий, что когда кто-либо берет нечто в храме, то он нечестив. Ибо этот тип личности - тип воров и бандитов. А это дело касается богов и людей. Но не сравнивай тех, кто здесь с теми, кто из другого Места. Ныне я хочу тайно привести тебе это рассуждение. Ни одной его части не поверят. Ибо души, исполненные большого зла не придут и не отправятся в Воздух, но их поместят в Местах Демонов, исполненных боли, (и) которые всегда насыщены кровью и резней, и пищей их, которая суть рыдание, плач и стенание".