[224]. Одержав победу, они изгнали побежденных из городов и из страны. Захватив тогда все их владения, они удерживают их еще и ныне. Для того времени невозможно показать подвиг, более значительный и более достойный удивления, и деяние, более успешное и более угодное богам. Оно избавило тех, кто его осуществил, от бедности, которую они терпели у себя на родине, и сделало их хозяевами чужого богатства. Этот подвиг спартанцы совершили во время совместного похода всех дорийцев. Но, поделив страну с аргосцами и мессенцами, они устроились в Спарте по собственному усмотрению. При тех обстоятельствах спартанцы были настолько разумны — ты и сам это утверждаешь, что, хотя их было не более двух тысяч, они сочли для себя достойным сохранить жизнь только в том случае, если смогу· стать господами всех пелопоннесских городов. Руководствуясь этим замыслом, спартанцы начали войну и, несмотря на многие бедствия и опасности, не отступили до тех пор, пока не подчинили себе все эти города за исключением Аргоса. Но хотя они имели уже необычайно обширные земельные владения, располагали величайшим могуществом и такой славой, которая подобает людям, совершившим столь великие подвиги, они ничуть не меньше гордились своей прекрасной репутацией, которая присуща только им одним из всех эллинов. И действительно, спартанцы могут утверждать, что только они, несмотря на свою малочисленность, никогда не были в подчинении ни у одного города с большим населением и не исполняли чужих приказов, но всегда сохраняли свою независимость. Более того, во время войны с варварами они возглавили всех эллинов. Этой чести спартанцы удостоились не без оснований: они выдержали много больше сражений, чем все их современники, ни одного из них не проиграли под предводительством царя, но во всех одержали победу. Лучшее свидетельство мужества спартанцев, их стойкости и взаимного согласия никто не мог бы назвать, разве лишь то, о чем сейчас пойдет речь: среди других эллинских государств — а ведь их великое множество — нельзя ни назвать, ни найти такое, которое не испытало бы бедствий, обычно переживаемых всеми государствами. А вот у спартанцев никто не смог бы найти ни мятежей, ни убийств, ни противозаконных изгнаний. У них никогда не грабили чужое имущество, не оскверняли жен и детей. Не было у них также ни политических переворотов, ни отмены долгов, ни переделов земли, — словом, никаких непоправимых бедствий[225]. Беседуя об этих делах, они, конечно, вспомнят и о тебе, поскольку именно ты собрал все эти факты и так хорошо их изложил, и будут тебе за это очень благодарны. Что до меня, то я теперь держусь о тебе совсем иного мнения, чем раньше. В прежние времена я восхищался твоим талантом, тем образом жизни, который ты ведешь, твоим трудолюбием и больше всего правдивостью твоей философии. Теперь же я завидую и превозношу твое счастье. При жизни ты, как мне кажется, добьешься только той славы, которой достоин (так как и это трудно), правда, у более широкого круга, и более единодушной, чем та, которой ты теперь пользуешься. Но зато после кончины ты удостоишься бессмертия. Речь идет, конечно, не о том бессмертии, которым обладают боги, но о таком бессмертии, при котором люди, отличившиеся каким-либо прекрасным подвигом, остаются в памяти потомков. Тебе суждено это по праву, так как ты прославил оба государства[226] прекрасно и по достоинству. Афины ты прославил в соответствии с мнением большинства, которым никто из выдающихся мужей не только никогда не пренебрегал, но — более того — в стремлении его добиться не останавливался ни перед какими опасностями. Что касается Спарты, то в этом случае ты применился к суждению людей, пытающихся установить истину. Многие предпочитают заслужить доброе мнение этих людей нежели всех остальных, даже если бы этих последних стало вдвое больше, чем теперь.
вернуться
Исократ по существу использует речь ученика — спартанофила для того, чтобы дать иное освещение тем событиям, о которых он уже упоминал.
вернуться
Слова ученика Исократа безусловно выражают позицию самого оратора, который считал величайшим достоинством Спарты то, что она не испытала социальных потрясений в отличие от большинства греческих полисов.