Он собрал, как и намеревался, такой прибор и продолжал занятия с плоянцем, когда получил два сообщения с Земли, которые полностью изменили его планы.
Первое сообщение было от Калеба Карсона: “Политические перестановки на планете Карсона позволяют начать образовательную программу для извалов, не дожидаясь решения Галактического конгресса. Источник информации — некая миссис Уитман. Она сказала, что вы поймете”.
Прочитав, Джеймисон подумал: “Что ж, некогда мы с миссис Уитман расходились во взглядах. Похоже, теперь положение изменилось. Я этому только рад”.
Второе сообщение было не менее важным: “Немедленно отправляйтесь на только что открытую планету в регионе 18. Местонахождение закодировано шифром 1-8-3-18-26-54-6. Вам надлежит лично ознакомиться с планетой на месте и представить свои выводы. Подпись: ВЕККО”.
Джеймисону не надо было объяснять, почему Верховное командование космическими операциями занялось этим само. Регион 18 был кодовым названием самой дальней линии обороны землян против руллов. Вместе с планетой Карсона и еще двумя другими планетами этот регион замкнет сеть военных бастионов, откуда земляне могли защищать все еще контролируемую ими часть Галактики.
Получив эти сообщения, Джеймисон изменил свои первоначальные планы.
Прежде всего он немедленно подтвердил получение сообщений. В ответе Калебу Карсону говорилось: “Жди меня на…” Он назвал планету, на которой они должны были оказаться примерно в одно и то же время. “Я передам тебе Эфраима и корабль. На нем ты отвезешь его на планету Карсона и начнешь претворять в жизнь все, о чем мы договорились”.
Радиограмма, направленная в адрес ВЕККО, гласила: “Буду ждать военный корабль на…” Он назвал планету, где договорился о встрече с Калебом Карсоном. “Корабль должен быть готов взять на борт мой личный катер”.
Это было единственное разумное решение по поводу плоянца — взять его с собой.
Джеймисон очень серьезно и подробно объяснил плоянцу ситуацию с тем, чтобы тот сгоряча ничего не натворил.
— Твоя единственная надежда когда-нибудь вернуться домой на родную планету заключается в беспрекословном выполнении всех моих указаний, — сказал он.
Плоянец заверил Джеймисона, что никогда не подведет его.
21
Джеймисон краем глаза заметил космический корабль, который появился на небе. Сидя на раскладном стуле в дюжине ярдов от края пропасти и в нескольких футах от своего катера, Джеймисон был погружен в свои записи с наблюдениями и наговаривал отчет в миниатюрный диктофон. Лаэрт-III был настолько близок к невидимой линии фронта, разделявшей космические владения землян и руллов, что первенство землян в открытии этой планеты было уже само по себе значительной победой в их войне с руллами.
Джеймисон диктовал: “Тот факт, что корабли, базирующиеся на этой планете, могут нанести удар по нескольким густонаселенным регионам Галактики как людей, так и руллов, придает исключительную важность безотлагательным поставкам всего доступного военного снаряжения на эту планету. Временные оборонительные подразделения следует дислоцировать на Горе Монолит, на которой я сейчас нахожусь, и развернуть в течение трех недель…”
Именно в этот момент он увидел катер, приближавшийся слева и направлявшийся в сторону плато. Он взглянул вверх и замер, раздираемый противоречивыми чувствами. Его первым порывом было броситься к своему катеру и попытаться скрыться, но его остановила мысль о том, что движение будет тут же отмечено электронными приборами корабля. Он на мгновенье поддался надежде, что если вести себя тихо и ничем не выдавать своего присутствия, то ему удастся остаться незамеченным.
Так и не приняв никакого решения, он разглядывал характерные формы катера руллов и его опознавательные знаки. Он достаточно хорошо разбирался в технике противника и сразу определил, что это было исследовательское судно.
Исследовательский катер. Руллы открыли Солнце Лаэрта. Ужасная опасность заключалась в том, что это маленькое судно могла прикрывать целая флотилия военных кораблей, а он был один. Его собственный катер был выброшен “Орионом” почти в парсеке отсюда, и корабль двигался на антигравитационных скоростях. Это было сделано специально для того, чтобы приборы руллов, реагирующие на выброс энергии, не смогли засечь его нахождения в этом регионе. “Орион” должен был добраться до ближайшей базы, взять на борт планетарное военное оборудование и затем вернуться. Его приход ожидался через десять дней.
Десять дней! Джеймисон выругался от бессилия и, поджав ноги, потянулся за блокнотом с записями. У него еще теплилась надежда, что прикрытый кронами деревьев катер все-таки не заметят. Стараясь ничем не выдать своего присутствия, он внимательно следил за движением противника. Он опять подумал об ужасных последствиях, которыми было чревато обнаружение руллами этой планеты.
Катер руллов уже находился в сотне ярдов и пока не додавал никаких признаков изменения курса. Через несколько секунд он будет пролетать над деревьями, которые слегка прикрывали его собственный катер.
Он решился. В мгновенье ока он рванулся вперед, опрокинув стул. Он ворвался в распахнутую настежь дверь катера, и, как только она закрылась, весь корпус содрогнулся, будто его ударил какой-то великан. Часть потолка просела, пол заходил ходуном, а воздух моментально раскалился, и стало нечем дышать. Задыхаясь, Джеймисон добрался до своего кресла и включил главный аварийный рычаг. Скорострельные бластеры заняли боевую позицию и тут же разразились очередями. Кондиционеры взревели от поданной энергии и обдали его тело потоком ледяного воздуха. Придя в себя, Джеймисон понял, что атомные двигатели не работают, а сам катер, вместо того чтобы находиться в воздухе, по-прежнему неподвижно лежит на земле.
Он с тревогой выглянул в иллюминатор. Корабль руллов летел над краем плато и вот-вот должен был скрыться из вида за группой деревьев, росших в четверти мили. Он исчез из вида, и тут же в динамиках, расположенных на передней панели кабины, раздался характерный звук кораблекрушения.
Откинувшись на спинку кресла, Джеймисон почувствовал облегчение и слабость от наступившей после перенесенного потрясения реакции. Он чудом избежал гибели. Вдруг ему пришла в голову мысль, от которой слабости как не бывало. Корабль руллов потерпел крушение без взрыва. Значит, крушение не уничтожило находящихся на борту руллов. Он был один на поврежденном катере на вершине горы и должен был противостоять в одиночку одному или нескольким самым безжалостным из всех известных существ. Десять дней ему предстояло бороться в надежде, что человеку еще удастся захватить эту самую ценную в военном отношении планету, открытую за последние девяносто лет.
Джеймисон отворил дверь и вышел на поляну. После перенесенного потрясения он еще окончательно не пришел в себя, но становилось темно, и времени терять было нельзя. Он быстро направился на ближайший пригорок, расположенный в ста футах, а последние ярды преодолел ползком. Он осторожно заглянул вниз. С этого места была хорошо видна почти вся вершина горы. Она представляла собой неровный каменистый овал примерно в восемьсот ярдов в самом узком месте, покрытый кустарником и редкими группами деревьев. На вершине не было заметно никакого движения: кругом царили запустение и безжизненная тишина.
Солнце опустилось в пропасть на юго-западе, и сумерки сгустились еще больше. Плохо было то, что для руллов с их отличным зрением и более совершенным сенсорным оборудованием темнота не была помехой. Всю ночь напролет ему придется держать оборону против существ, чья нервная система превосходила человеческую буквально во всех отношениях, за исключением, пожалуй, интеллекта. Люди полагали, что на этом и только на этом уровне имеют паритет. Эта мысль еще раз напомнила Джеймисону, в каком отчаянном положении он оказался. Если только ему удастся добраться до места крушения катера руллов и что-нибудь предпринять до того, как стемнеет и они оправятся от шока, то его шансы выжить значительно возрастут.
Он не мог позволить себе упустить такую возможность. Джеймисон поспешно сполз с пригорка и бегом направился к катеру руллов по высохшему руслу ручья. Земля была усеяна острыми обломками скальных пород и выходившими тут и там на поверхность узловатыми корнями кустарников и деревьев. Два раза он падал, причем в первом падении сильно порезал правую руку. Это заставило его двигаться осторожнее. Ему раньше никогда не приходилось бегом преодолевать такую пересеченную и покрытую многочисленными камнями местность, и, обернувшись, он увидел, что за десять минут ему удалось продвинуться всего на несколько сот ярдов. Он остановился. Одно дело — проявить решительность в надежде добиться важного преимущества. Другое — терять силы в безрассудной гонке. Его поражение будет поражением человека.