Ниже мы приведем еще ходатайства H. Муравьева-Амурского от 11 ноября 1860 г. и матери Бакунина от 20 апреля 1861 г. Все они остались безрезультатными.
5 Это место наводит на мысль, что Анненков и Л. H. Толстой тоже принимали какое-то участие в хлопотах об освобождении Бакунина из крепости. В частности Анненков мог оказывать здесь некоторые услуги благодаря тому, что его родной брат был петербургским полицмейстером и имел отношение к жандармерии. В упоминавшемся нами дневнике Алексея Бакунина под 15 ноября 1856 г. записано о встрече у Вл. П. Безобразова (родственник Бакунина по матери) с Л. Толстым и Анненковым: "с первыми двумя возобновил ближайшее знакомство: с Толстым-на основании Александра Бакунина (оба они был участниками севастопольской обороны.- Ю. С.), вопроса о крестьянах и Бетховена; с Анненковым (который в 1846 г. отдал мне в Москве портрет М[ишеля] бородатый)-на основании Станкевича и Мишеля". Что именно сделали для Бакунина Толстой и Анненков, неизвестно; но возможно, что роль их Бакуниным преувеличена по "дипломатическим" соображениям.
К сожалению портрет Бакунина с бородою, относящийся к 40-м годам, т. е. к периоду его первого пребывания за границей, нам неизвестен. Его бы следовало отыскать (быть может в Прямухинском архиве он сохранился?).
6 Кавелин, Константин Дмитриевич (1818-1885)-русский ученый, историк и юрист, и общественный деятель умеренно-либерального направления; примыкал боком к кружкам Станкевича и Белинского; познакомился с Герценом и Бакуниным в конце 30-х годов. С 1844 г. читал в Московском университете лекции по истории русского права, а с 1857 по 1861 год-в Петербургском университете. В 1857 г. был одним из наставников наследника Николая Александровича, но уволен с этого места за оглашение Чернышевским в "Современнике" части его записки по крестьянскому вопросу, несколько расходившейся с программою господствовавшей партии-крепостников и распространявшейся нелегально. Во время подготовки крестьянской реформы стоял за освобождение крестьян, но с соблюдением интересов дворянского сословия в полном размере. В своей записке проводил проект увековечения консервативного настроения крестьянства путем принудительного навязания ему общинного устройства и недопущения образования многочисленного пролетариата. При этом он проповедывал ограбление крестьян в пользу помещиков не только за землю, но и за личность крепостного. Высказывался против конституционного движения среди дворян и на этой почве порвал с Герценом. Был консервативно настроенным человеком, врагом социализма и демократии.
Имя Кавелина здесь впервые появляется в корреспонденции Бакунина. Братья Бакунина были знакомы с Кавелиным по университету в 40-х годах.
Кавелин очевидно знал адрес Бакунина от Спешнева, вернувшегося из Сибири.
No 609. - Письмо M. H. Каткову.
21-го июня. Иркутск, 1860 [года].
[Мой]) милый друг,
Не помню уж сколько я писал тебе писем, не получая от тебя [ни] строчки. После твоего первого письма ты замолчал так упорно, что я мог [бы] подумать, что ты умер, если бы не слышал от других и не находил в "Русск[ом Вестнике" следов твоей благородной и живой деятельности. Или ты боишься писать ко мне? По почте такой страх понятен, но есть другие безопасные пути, напр[имер] через курьеров. Отдай твое письмо подателю сего, Евгению Ивановичу Рагозину1, а он мне перешлет его с курьером - и если хочешь, то я даю тебе честное слово, что сожгу твое письмо сейчас по прочтении.
Рекомендую тебе Евгения Ивановича как умного, благородного, дельного молодого человека, страстно желающего с тобою сблизиться. "Русский Вестник" по его собственному признанию много способствовал к его политическому воспитанию. Он знает хорошо и Амур, особенно же Забайкальскую область, и может передать тебе о них много интересных, дельных, а главное верных сведений. Прими же его и ради меня и ради его, я не пошлю к тебе дурного или пустого человека.
А что, брат, чем-то кончатся ваши мирные реформы? Смотри, чтобы дв[орянская] глупость, а главное петербургские ребячество, легкомыслие не вызвали [из] глубины народной жизни страшного подзем [ного] духа, а России еще страшнейшего, ч [ем] где бы то либо2. Впрочем не все дворя[нство] глупо, в иных губерниях есть умн[ое] меньшинство, и дай бог, чтобы о [но] увлекло за собою всю массу двор[ян]. Я прочел соображения Унковского3, [без] сомнения тебе известные, и кроме одного пункта, а именно того, в котором тверское дворянство требует для себя особенной привилегии на службу по выборным должностям, вполне с ним согласен. Этот пункт-чистая уро[дли]вость. Что дворянство по материальному и духовному преобладанию своему будет искать и найдет должное влияние на внутреннее управление, я нахожу это не только натуральным, но [и] законным - я желаю такого влияния; но чтобы это влияние перешло в юридическую привилегию, было приз[нано] за ним как исключительное право, вот где я вижу вредную нелепость. Аристократия никогда не привьется в России, а создавать искусственную аристократию опасно и глупо. Впрочем мне кажется, что тверское либеральное большинство комитета, [принимая] единственный несимпатичный [пункт] своего положения, нисколько несоответствующий духу и гармонии целого, собственно [сделало] уступку, для того что[б] увлечь за собою большинство тверского дворянства, - и кажется, что успело в этом намерении. Порадовало меня особенно то, что братья и другие единомыслящие с ними дворяне 4 приступили к фактическому освобождению крестьян с землей и к [преобразованию своего хозяйства на основании вольнонаемного труда, не ожидая петербургских бюрократических разрешений; и вообще начала их за исключением одного вышеозначенного пункта мне безусловно нравятся: мне кажется, что только широкое и безотлагательное применение их может спасти Россию от революции.
Остается решить один вопрос: освободив общину, как освободить лицо от общины? А это столь же необходимо, как и первое, без этого не будет жизни в России 5.
Я рад, что ты познакомился с другом моим Гейнрихом Краевским 6. Я уверен, что ты его полюбил; он же вполне удовлетворен сближением с тобою и пишет мне, что нашел более, чем надеялся найти. Прими же и Рагозина не как моего друга, но как........ человека, заслуживающего .......
и симпатии.
А теперь прощай, [желаю] тебе всего лучшего, а главное - успеха в святом деле.
М. Бакунин.
Дай пожалуйста Рагозину рекомендательное письмо к Кавелину (Константин Дмитриевич.).
No 609. - См. общие замечания к No 605.
1 Рагозин, Евгений Иванович (1843-1904) - экономист и общественный деятель умеренно-консервативного направления; писал в газетах и журналах, либеральных и консервативных, по вопросам о налогах и т. п. Был членом Комитета для содействия русской торговле и промышленности; много его докладов в этой области напечатано в "Трудах" Вольного Экономического Общества. Словом был деятелем по индустриализации России в буржуазном направлении.
2 В этом и дальнейшем местах данного письма Бакунин также высказывается в духе умеренного дворянского либерализма и никак не в духе крестьянского социализма. Какая часть приходится здесь на долю притворства перед умеренным помещичьим идеологом Катковым, благоволение которого Бакунин стремился снискать по разным мотивам, я какая на долю действительного перехода Бакунина на рельсы умеренного либерализма в буржуазном духе, сказать трудно. Но имело место и то и другое: с одной стороны Бакунин нарочито подчеркивал свое благоразумие и практичность в письмах к Каткову (быть может и в расчете на жандармскую любознательность), а с другой - он в этот период и вплоть до 1864 года несомненно стоял на более правых, чем в 40-е годы, позициях, разделяя в этом отношении судьбу всего своего круга, в том числе и герценовского кружка, который с началом буржуазных реформ в России занял соглашательскую позицию, как мы еще увидим в следующем томе. Большую роль в поправении Бакунина несомненно играло и сближение его с Муравьевым-Амурским, который пожалуй гораздо больше повлиял на Бакунина, чем тот на него. Так или иначе, но в данном письме мы встречаем определенно выраженный страх Бакунина перед крестьянской революцией, которую он призывал в 40-х годах и с середины 60-х, и не менее определенное сочувствие программе умеренной дворянской партии.
3 Унковский, Алексей Михайлович (1828-1893) - русский общественный деятель умеренно-либерального направления. Тверской дворянин, он служил по дворянским выборам, в 1857 г. был губернским предводителем дворянства; принимал активное участие в подготовке крестьянской реформы в качестве председателя тверского губернского комитета; в конце 1857 г. Царю записку, распространявшуюся им негласно среди дворян Тверской губернии, но встретил сочувствие лишь со стороны меньшинства, несмотря на то что его проект строго охранял интересы помещиков. Отстаивая идею выкупа не только земли, но и личности крестьянина. В политической области тоже держался весьма умеренных взглядов, которые могли считаться крамольными только в царской России: он высказывался за гласность, за судебную ответственность чиновников, независимость суда, местное самоуправление в хозяйственных вопросах. Несмотря на это подвергался преследованиям и даже был на время выслан в Вятку. После судебной реформы 1864 г. был присяжным поверенным Петербургского округа. Писал в передовых журналах статьи по крестьянскому и судебному вопросам.