После этого поступка она занималась домашней работой. Когда поднялся шум из-за пожара, она помогала спасать. При расспросах она отрицала, что устроила пожар. Когда она, сразу уволенная хозяйкой после пожара, прибыла домой, то заболела. Она совсем потеряла аппетит, жаловалась на боли в голове и в суставах и должна была несколько дней лежать в постели, хотя в последнее время перед началом службы и во время ее она не чувствовала себя больной.
Расспрошенная жандармом, после упорного отрицания она созналась в преступлении. После ее ареста из-за ее плохого самочувствия допрос неоднократно задерживался: у нее был сильный шум в ушах, «как будто гроза». Соседка по камере рассказывала, что она однажды подпрыгнула и закричала: «Вот они бегают вокруг, сволочи». В другой раз: «Господи, что это был за треск у меня в ушах?» Прежний страх и тоску в тюрьме она больше не ощущала. Она проявляла раскаяние. Уже при вспышке огня она была испугана и чувствовала угрызения совести. Позднее она показала, что это был плохой, очень плохой поступок, она никогда больше в жизни не совершит такого.
Речь вдет о намного более тяжелом патологическом случае, чем предыдущий. Поступок отчетливо импульсивный. Склонность к усилению нормальных расстройств до психотического проявляется также в намеке на психоз заключения.
Более кратко рассказывает Кауплер о следующем преступлении (Friedreichs Blatter f. gerichtl. Medizin, 1886).
Дочь портного M. X.f 13-ти с половиной лет, три раза устраивала поджог.
Родители живут в стесненных обстоятельствах, однако пользуются самой лучшей репутацией. Восемь братьев и сестер, из которых ни один не умер. Учитель описывает X. как послушную, хорошую девочку, со средними успехами и хорошими способностями. Нравственное поведение — 1-е место, место в классе — 13-е- из 32-х. М. X. была замкнута, очень легко возбудима, у нее не было подруг, она всегда оставалась дома. Она должна была присматривать за младшими братьями и сестрами также и ночью. По показаниям родителей, она была, в общем, здорова, но ночью очень беспокойна, часто вставала, ходила вокруг, а утром просыпалась только при окрике. В последнее время наблюдались частые носовые кровотечения.
Физическое обследование: рост 136 см, худая, общительная, увеличена щитовидная железа, грудные железы мало развиты, подмышечных и срамных волос нет, сильные толчки сердца, ощутимые в большем объеме; при первом тоне шум, тоны клапана сильно звучащие; у нее еще не было менструации; жалобы на давление в области сердца, слабый аппетит, задержка стула.
Этот ребенок ушел 25 мая в первый раз из родительского дома к своему дяде Б., очевидно, в близкую деревню. Бездетная супружеская пара была состоятельной, самой лучшей репутации, и охотно оставила бы девочку у себя. Дядя показывает, что М. X. мало ела, ночью была очень беспокойной, и у нее была тоска по дому. При таких обстоятельствах она 27, 28 и 31 мая поджигала в жилище своих родственников солому, хворост и сено. Все пожары были устроены днем, сразу обнаружены и погашены при возникновении. Сначала она отрицала поджог, потом призналась. Для злобы и мести не было ни малейшей причины, она сама говорит, что была из-за долго продолжавшихся болей в груди в волнении, у нее не было ясного рассудка, была тоска по детям, и она во что бы то ни стало захотела домой. Боли в груди подтвердило обследование, тоску по дому — дядя.
Наконец, сюда нужно присоединить, с небольшими изменениями, еще одно заключение о юной поджигательнице 90-х гг.1 Оно своей загадочностью, неясными данными относительно тоски по родине и отсутствием болезненных симптомов близко к случаю с Евой Б. и к случаю Шпитты.
Магдалена Рюш с апреля по сентябрь 1895 г. в первый раз находилась в услужении. Она показывает, что совсем не могла там выдержать, и у нее часто была тоска по дому. С декабря 95 по апрель 96 гг. она была дома, затем она снова пошла в услужение. Несмотря на то, что ей здесь было очень хорошо, 5 мая она в четырех различных местах развела огонь, а именно: в платяном шкафу, на складе, там же в корзине с бельем, в ящике и, наконец,