Только одна мысль владела теперь ею — она действовала отвратительно и преступно. На первом допросе она не признавалась из боязни наказания. Вскоре она созналась. Ее мыслью было: Бог все же простит это тебе опять, ты же не сделала ничего плохого. Врач, обследовавший ее, показывает, она проявляла себя мягкой, тихой, работящей, послушной, далее она представилась слабой на голову, она боязлива, набожна, откровенна, заботится о своей чести, ребячлива, неиспорчена и чувствует отвращение к преступлению.
В отношении момента преступления эксперт говорит: ужасные боли в то утро, обусловленная этим физическая и душевная слабость, темнота ночи, холод воздуха, тишина и уединенность дома, разве все это не было в состоянии лишить физически больную, глубоко
потрясенную в душе, близкую к отчаянию девушку 17-ти лет на несколько мгновений сознания? Оценка: Mania acutissima.
Второй эксперт: из-за болезненной склонности к поджогам под воздействием тоски по дому невменяема.
Важнейшие пункты: бросающаяся в глаза задержка в развитии, физически слабое создание с отягощенной наследственностью и психопатическими явлениями в детстве. Издавна боязлива и мучима кратковременными состояниями страха. После начала службы тоска по дому, переход депрессивных явлений в психотические, в которых тоска по дому, хотя и является существенной, но в решающий момент преступления, которое она совершила в состоянии умопомрачения, вытесняется беспредметным страхом. У нее видны детская наивность, детский страх перед одиночеством, боязнь высказаться.
При ее расстройстве отчетлива комбинация внешних побуждений связанных с тоской по дому, с эндогенным страхом. Поступок явно импульсивный, обусловленный приступом страха со спутанными мыслями и неясными воспоминаниями. К сожалению, о дальнейшем протекании заболевания ничего не сообщается, и, как во всех случаях ностальгии, точный окончательный диагноз невозможен.
Если в этом случае тоска по дому — только один момент, способствующий развитию расстройства и страха, то имеются также такие, которые внешними обстоятельствами сходны с преступлениями на почве тоски по дому, но преимущественно представляют собой эндогенные состояния страха, которые, видимо, подкрепляются неблагоприятными условиями в услужении, однако без того, чтобы тоска по дому шрала при этом какую-то роль. Таким случаем у одной душевно и физически отставшей девушки является следующий1.
Роза Б., 16-ти лет, девочка на побегушках, обвиняется в том, что она в два разных дня в первом этаже дома своих хозяев подожгла мешок с бумагой и ящик.
Обследование девушки дало следующий результат: мать говорит, что, насколько ей известно, в семье не встречалось душевных и нервных заболеваний. Из семи ее детей шесть абсолютно нормальные, только обвиняемая Роза проявляла странное поведение, которое она не может себе объяснить. Хотя в школе она училась довольно хорошо, однако сейчас, на службе, она малосмышленая и неловкая.
1 Заключение г-на д-ра Лонгарда с очень небольшими изменениями.
Люди жалуются, что ей, якобы, трудно что-то втолковать, физически она отстала; менструация еще не началась. По характеру она тоже ребенок. Она играет с маленькими детьми, дурашлива, много смеется без причины, много думает. Она ужасно робка и пуглива, с полугодовалого возраста очень нервозна. Она часто пугается, и тогда у нее вздрагивают конечности. Тогда ее нужно успокаивать. Во время пребывания у хозяев она часто жаловалась на сильный страх, особенно на то, что все время слышит рычание, бормотание. В подвале, якобы, какой-то парень.
Роза Б. слабенькая, плохо развитая девушка, которая выглядит решительно младше своих лет. Строение ее черепа несколько маленькое и узкое. Явления паралича отсутствуют. Особо нужно подчеркнуть, что у нее были не очень выраженные, но отчетливые движения, подобные пляске святого Витта — подергивания мускулатуры лица и рук. Она производит детское, неопытное впечатление. Вопрос, была ли у нее уже менструация, кровь, она не понимает. Между тем, ее школьные знания довольно сносные. Она хорошо считает и хорошо дает сведения о своей семье и своем прошлом. В ответ на вопрос она говорит, что всегда очень боязлива. Ночью она иногда видит свет и думает, что в комнате призрак. Тогда она зовет мать. У своих хозяев она всегда очень боялась, когда должна была в первом этаже мелко колоть дрова. Когда она оставалась одна, как только она прекращала колоть дрова, то слышала какое-то рычание и бормотание. Она всегда думала, что в подвале какой-то парень, тогда ее охватывал ужасный страх. В таком страхе она устроила пожар. Она надеялась, что тогда ей не нужно будет больше идти в подвал. Она очень хорошо знает, что за такой поступок могут наказать по суду, однако знает об этом только с тех пор, как ее мать после преступления частенько ставила ей это в упрек. Она обещает ничего подобного больше не делать.