В конце января больной стал контактен, полностью пришел в себя. Теперь он охотно и подробно рассказывал о себе, каких-либо
1 Слова «хорошее» и «Бог» в оригинале созвучны, это ‘мото играть роль в высказывании.— Прим. пер.
признаков отклонений не было, но он совершенно не хотел понять, что был болен. Он рассказывает о пережитом им:
«28 сентября 1907 г. к моей квартире подъехала больничная карета, и без какой-либо причины А—5 мужчин силой увели меня, связанного, в машину». Этот «акт насилия» представляется ему сейчас таким же таинственным, как и тогда. «Возможно», тут замешан Исаак Розенберг. Ситуация развивалась следующим образом: за день до того (27 сентября) он был утром в кафе. Официант был высокий, сильный мужчина, он быстро и как-то жутко проскочил мимо него и насыпал ему в кофе калия. Поэтому он кофе пить не стал. Затем он отправился в магазин и работал там до вечера. Из магазина он поехал, не ужиная, к Розенбергу. Он хотел вернуть ему зонтик, который брал у него, и кое-что спросить. Точнее, в магазине произошла кража, и больной подозревал слесаря. Слесарь вел себя странно: «При его виде мне было не по себе». Об этом он сказал Розенбергу. Но тот отвечал как-то странно. Затем он рассказал Розенбергу, что уже с 9 числа он не получал писем из дому и что он очень беспокоится и хочет послать телеграмму. На это Розенберг ответил, делая при этом своеобразные движения руками, что лучше еще немного подождать. Короче говоря, Розенберг вел себя странно. Вот это и было то, что он хотел спросить у Р.
Он поехал туда на городской электричке, позвонил в дверь. Ему открыла молодая незнакомая дама: «Господина Р. и его жены нет дома». Он решил подождать внизу на улице. Все было очень странным. К дому подъезжало очень много машин, из них выгружали многочисленные чемоданы и вносили в дом. Мимо проезжало и намного больше городских электричек, чем^ обычно, и, странным образом, все вагоны были пустыми. В Нью-Йорке, вероятно, «что-то» происходило. Все изменилось. Из дома вышел мужчина, у него был расстегнут воротник, а взгляд был пронизывающим, это был детектив. Вскоре на улице появилось множество таких людей. Кроме того, по улице взад и вперед ходила какая-то старая женщина, которая подстерегала момент, чтобы ударить его по голове. Затем появилась собака, которая была как будто загипнотизирована, выглядела, как резиновая заводная собака, как детская игрушка. Количество людей увеличивалось, и он заметил, что что-то затевается против него. Он стал волноваться за себя, это был «не страх, а беспокойство за собственную безопасность». Поэтому он встал у входной двери между находящимися там колоннами, «я подумал о Саймсоне». Так могли подойти только спереди. Но все проходили только мимо него, но делали так, что газета, которую он держал под мышкой, очень сильно билась, кроме того они все так стучали зонтами, как будто в тех был какой-то аппарат и как будто они хотели напугать его.
Наконец, на машине приехал Розенберг. Сначала он хотел избежать встречи с ним. Затем они вместе поднялись наверх. В квартире все пахло постным мясом. Фрау Р. разделась, она сняла больше, чем это было прилично. Перед ним поставили суп, который есть он не стал. Он попросил кусок хлеба, который съел с большим аппетитом.
Вскоре он пошел на свою квартиру. Там были живые картинки, как в кинематографе. Он видел двух собак, которых, как будто на поводке, таскали взад и вперед, они выглядели, как бульдоги, но в виде картинок были размером с мышь. Затем он увидел изображение Габриэля Макса на белом столе. Это было настолько необычно, что он опять стал беспокоиться за свою безопасность. Его картины в рамах, висевшие на стене, стали «подпрыгивать». В соседней комнате и в ванной, вероятно, были люди, которые все это осуществляли. Из-за «страха за собственную шкуру» он в этот вечер не ходил в туалет, потому что там, он был уверен, «что-то» происходило, поэтому он мочился в носовые платки и клал их на окно, чтобы они не пахли. Он поставил перед дверью стул, чтобы быстрее услышать, если к нему захотят вломиться. В поисках причины всех этих явлений он вынул все из шкафов, снял картины. Шумы на улице были необыкновенно сильными. Он слышал стук в дверь. Ночью он спал мало. В конечном итоге ему до всего остального уже не было дела. На следующее утро он не стал одеваться, а опять разбросал в поисках причины происходящего все вещи по комнате. Затем пришли Р. и еще один друг, и вскоре его увезли на машине. Он даже сам удивился, как смело он боролся против четырех мужчин. От природы он вовсе не смелый.