Этот скепсис, который является не духовной позицией по отношению к вещам при внутреннем единстве, а внутренней скептической разъединенностью, бывает в незначительной степени нередко от врожденной предрасположенности, конечно, всегда только у выделяющихся, одаренных людей, душевная жизнь которых вообще может найти выражение в философских произведениях. Эти внутренне разъединенные, переживающие все скептически люди во многом походят на нашего больного. К чему это ведет? При врожденной предрасположенности в меньшем количестве случаев мучительная, но честная жизнь, в которой будут достигнуты нижние ступени здоровой скептической духовной позиции, слабая жизнь, которая, однако, в этой слабости взбирается на возможные ступени здоровья. В большинстве случаев человек внешне создает себе то, чего у него нет внутренне. Так, он создает философскую систему1, фанатичным приверженцем которой он становится, за которую он цепляется как за нечто реальное, которая дает ему нечто вроде постоянного рецепта уверенности там, где в жизни он ему необходим, впрочем, только после того, как после долгих размышлений конкретный случай будет загнан в его схему. Одновременно эти люди с фанатизмом пытаются навязать свою систему другим, таким образом, они стремятся получить власть и значимость. Эта власть и значимость внешне замещают им их уже забытую внутреннюю слабость. Эти люди могут внезапно стать счастливы со своей системой, будучи до этого самыми несчастными, разъединенными
1 Систему, вероятно, следует отличать от систематической работы. Первая научно невозможна, потому что это — задача, лежащая в бесконечности, поэтому во встречающихся случаях бредовая. Последняя является основным условием научного исследования.
существами. Но так как система является искусственным построением, не имеет источника во внутреннем переживании, не является выражением внутреннего единства, то вся неуверенность, следование сиюминутным импульсам и порывам проявляется все же снова в образе жизни. Неуверенность, ненадежность, нечестность, с одной стороны, не спокойная, а фанатическая убежденность, с другой, психологически обязательно связаны друг с другом.
Что-либо сопоставимое с этим «нормальным» развитием происходит также и при большинстве процессов. За фазой мучительной неуверенности следует фаза определенного удовлетворения бредом. Бред принимает тогда у более одаренных объективную форму в виде системы мироздания и тому подобного. Он выступает не только как субъективный бред, который имеет отношение лишь к собственной персоне. И тут особенностью нашего больного является то, что он до сих пор, получив в результате процесса чрезвычайную неуверенность, не встал на обычный путь создания бредовой системы. Он крайне замучен. При этом он сохранил понимание и способность дискутировать в той мере, что он — необычный случай — еще может найти контакт со здоровыми, что беседы с ним доставляют удовольствие, что подвижность его ума, его способность к восприятию, его относительная широта, стремление к честности доставляют радость в то время, как обычно просто регистрируют бредовую систему, фиксируют невозможность вести дискуссию и не устанавливают совсем никакого контакта с «сумасшедшим» миром больного. То, что для «нормального» означает сужение мира в системе, при процессе сопоставимо с изоляцией и замыканием в бреду.
Но не только эта последняя, а все параллели между нормальной неуверенностью, скептической разъединенностью и неуверенностью нашего больного, нормальным фанатизмом к системе, суеверием и т. д. и бредом других больных этой группы являются только сравнением. Если все же мы хотим установить, в чем же в этих психических изменениях заключаются признаки «обусловленного процессом», то сделать это ясно мы не можем. Во-первых, это то, как эти люди нацелены на общее, на картину мира, на мировоззрение, а во-вторых, это чрезвычайная неуверенность, чрезмерные колебания и бесконечная разъединенность душевной жизни. Первое мы видим, например, в рисунках тех больных, которые изображают космос, то есть космос таким, как они его видят, и то, что им представляется существенным: в письменных трудах, цель которых — дать новое мировоззрение, новое открытие самой внутренней связи, новую религию и т. д. второе мы видим (все это отчетливо только у тонких личностей) в жалобах на собственное огрубление чувств, на упадок, неспособность что-либо понять, жалобы, которые иногда напоминаю! жалобы при циклических депрессиях.